Первое из посмертных чудес блаженной Ксении, описываемых в ее житии, - помощь вдове, давшей деньги на сооружение часовни на Смоленском кладбище.
Вскоре после сооружения часовни с этой вдовой и ее дочерью - девушкой на выданье - познакомился молодой полковник; он стал часто бывать у них в доме, сблизился с девушкой и сделал ей предложение выйти за него замуж. Предложение было принято. Мать также согласилась на брак дочери с полковником. Назначили день свадьбы.
Жених и невеста были молоды, красивы, богаты. Окружающие считали, что такой жених послан самой блаженной Ксенией.
Накануне свадьбы мать невесты вместе с дочерью поехали на Смоленское кладбище отслужить панихиду по блаженной Ксении. Во время панихиды они усердно просили блаженную Ксению устроить своею помощью счастье обрученной невесты. И молитвенная помощь от блаженной пришла.
В то время, когда вдова с дочерью молились на Смоленском кладбище, жених-полковник отправился в Главное Казначейство, чтобы получить там по документам большие деньги.
В Казначействе жених, беглый каторжник, был узнан охранником, который недавно сопровождал его в Сибирь. Задержанный, видя, что ему ничего не остается делать, сознался, что он действительно не так давно бежал из Сибири. По дороге он убил офицера, переоделся в его форму, присвоил документы и деньги. Добравшись до Петербурга, он выдал себя за полковника, познакомился с генеральской дочерью, с которой и должна была состояться свадьба. Убийца тотчас же был арестован, предан суду и, ввиду многочисленности его преступлений, приговорен к смертной казни.
Так охраняет и бережет блаженная Ксения от вражиих сетей тех, кто ее любит и почитает, так посрамляет духов злобы.
С тех пор к блаженной Ксении обращаются с молитвой о защите благочестивых дев, чтобы им не ошибиться при вступлении в брак.
Очень часто подает блаженная Ксения благословение и помощь детям и матерям.
...Два сына полковника хорошо выдержали экзамен, но не смогли поступить в Петербургский кадетский корпус, так как не оставалось свободных мест.
Их мать, специально привезшая детей в Петербург из провинции, впала в отчаяние. Потеряв надежду, она решила вернуться домой.
В день отъезда она вышла из дома на улицу - и разрыдалась. Плача, она шла по мосту, когда неожиданно встретилась со странной женщиной, одетой в простую юбку и кофту. Женщина подошла к ней: «О чем ты плачешь? Поди, отслужи панихиду на могиле Ксении, и все будет хорошо!»
«А кто эта Ксения?» - спросила, не переставая плакать, мать. «Язык до Киева доведет», - ответила незнакомка и исчезла. Расспросив, кто такая Ксения, где находится ее могила, женщина съездила на Смоленское кладбище, отслужила панихиду по рабе Божией Ксении, и, когда вернулась на квартиру, ей передали приглашение явиться в один из кадетских корпусов. Там она узнала, что оба сына ее приняты.
Блаженную Ксению всегда почитали как безмездного врача. Еще при ее жизни матери знали, что если блаженная Ксения погладит ребенка, он выздоровеет. И потому после кончины блаженной особо стали молиться о здравии болящих. И случаи исцелений по ее молитве происходили неоднократно.
Известно об исцелении по молитвам к блаженной Ксении Цесаревича Александра Александровича, будущего Императора Александра III, и предсказание о рождении у него дочки Ксении.
Датская принцесса Дагмар, в крещении Мария Феодоровна, жена Цесаревича Александра, выросла в протестантской среде. Став невестой, а затем женой Цесаревича, она обязана была принять Православную веру.
Марии Феодоровне давали специальные уроки по истории Православия, ее наставлял православной вере профессор богословия, известный богослов и писатель протоиерей Иоанн Янышев. Мария Феодоровна стала соблюдать православные обряды, узнала основы веры. Желание императорской семьи было в том, чтобы она привязалась к своему новому отечеству и полюбила его, душою предалась православной вере и Церкви... Мария Феодоровна стала узнавать о почитании Богородицы, о чудотворных иконах, о постах, о молитвах ко святым...
Через восемь лет жизни в России Мария Феодоровна узнала и о блаженной Ксении.
Цесаревич Александр Александрович заболел так сильно, что жизнь его была в серьезной опасности. Дни и ночи при больном находились врачи. Во дворце чувствовалось ожидание беды. Все помнили, что так же неожиданно умер и старший брат Александра Александровича, Николай.
В эти страшные дни к Марии Феодоровне обратился пожилой мужчина, служивший истопником в великокняжеских покоях. Он рассказал Цесаревне, что когда сам сильно заболел, ему принесли песок с могилки рабы Божией Ксении, и по молитвам блаженной наступило чудесное исцеление. Тут же, в коридоре дворца, истопник передал мешочек с песком, прося положить его под подушку Цесаревича и молиться блаженной Ксении.
Цесаревна Мария Феодоровна сразу же исполнила просьбу доброжелательного слуги.
Ночью, сидя у постели больного мужа, Мария Феодоровна задремала, и ей было видение.
Перед ней стояла пожилая женщина, странная, в необыкновенном платье. «Твой муж выздоровеет, - сказала женщина. - Тот ребенок, которого ты теперь носишь в себе, будет девочка. Назовите ее в мое имя Ксенией. И она будет хранить вашу семью от всяких бед».
Когда Мария Феодоровна пришла в себя, женщины уже не было.
И это пророчество исполнилось с точностью.
Цесаревич Александр Александрович действительно чудесно выздоровел, а 25 марта 1875 года Мария Феодоровна родила дочь. Ее назвали Ксенией.
С этого времени благочестивая Мария Феодоровна стала особенно почитать блаженную Ксению. Ежегодно она приезжала на могилу блаженной и совершала по ней панихиду.
Известен случай чудесного исцеления подполковника Владимира Ивановича Никольского, служившего в 93-м пехотном полку с 23 февраля 1873 года. Сам Никольский сообщил об этом исцелении в своем письме автору жизнеописания блаженной Ксении.
В течение многих лет, еще со времени сидения на высотах Шипки при защите от турок горы святителя Николая, а затем и при многих других обстоятельствах, Владимир Иванович простужался, но, не любя лечиться, да и не имея для этого времени, запустил болезнь до того, что доктора послали его на Сакские грязи в Крым. Ездил он в Саки три раза, но каждый раз по возвращении снова простужался, и болезнь возвращалась. После третьей поездки болезнь так усилилась, что он уже с трудом ходил.
Врачи и профессора, к которым он обращался, осмотревши его, пожимали плечами и все говорили почти одно и то же: «Что же, помазать можно, но я не Бог!»
От безнадежности своего положения Владимир Иванович совершенно пал духом. Мучило еще и то, что он не успел обеспечить семью, ей пришлось бы после его смерти прозябать в нищете, так как пенсии не хватило бы на самые насущные потребности. Но, вспомнив, что многие получают помощь и исцеление по молитвам к блаженной Ксении, Владимир Иванович решился побывать на ее могиле.
Дойти до Смоленского кладбища пешком он уже не мог, но и ехать на извозчике также не хотел: Владимир Иванович решил понести хоть какие-нибудь тяготы, чтобы молитва была более угодна. Он придумал дойти пешком (он жил на Ямской улице) до Смоленской конки, на конке доехать до конца 17-й линии Васильевского острова и от 17-й линии опять пешком дойти до часовни Ксении.
С раннего утра отправился он в путь. Медленным шагом он шел до конки чуть ли не полдня, минут сорок - пятьдесят ехал на конке и от конки до часовни Ксении шел чуть ли не два часа. В часовню блаженной Ксении он добрался уже к вечеру, когда священник заканчивал последнюю панихиду и собирался идти домой. Владимир Иванович попросил священника отслужить еще одну панихиду по блаженной Ксении, кое-как стал на колени и с умилением помолился.
Когда кончилась панихида, он поспешил приложиться к могилке блаженной Ксении, так как часовню стали уже запирать, и пошел из часовни вместе со священником, дорогою расспрашивая его о блаженной Ксении.
Распростившись со священником почти у самой остановки конки на углу 17-й линии и Камской улицы, Владимир Иванович тут только опомнился и был поражен - ведь он совершенно свободно прошел расстояние от часовни до конки, на что минут тридцать - сорок тому назад потратил целых два часа!
Решив еще раз проверить себя, он пошел пешком до следующего разъезда конки на Малом проспекте, хотя вагон готов уже был тронуться, так как подходил сменный вагон. И расстояние от конца 17-й линии до разъезда на Малом проспекте он прошел так быстро, что вагон конки не мог его догнать. Владимиру Ивановичу пришлось даже его поджидать.
Радость охватила Владимира Ивановича. И с тех пор он выздоровел, стал нормально ходить. А ведь кроме ревматизма врачи находили у Владимира Ивановича расширение вен и застой венозной крови.
Известен чудесный случай исцеления от зубной болезни крестьянки Гжатского уезда Смоленской губернии Татьяны Прокопьевны Ивановой. Два года она страдала страшной зубной болью. Обращалась за помощью в различные лечебницы Петербурга, но облегчения не получила. Между тем болезнь усиливалась. Последние три месяца больная не могла уже ни есть, ни спать.
Наконец 17 января измученной и обессиленной больной пришла в голову мысль съездить на Смоленское кладбище и попросить себе помощи от блаженной Ксении. И тотчас же, несмотря на страшную зубную боль, села на извозчика и поехала на кладбище. Придя в часовню, она попросила отслужить панихиду по блаженной Ксении, помолилась, поплакала, взяла маслица из лампадки, тут же в часовне помазала маслицем себе щеку над больными зубами, и зубная боль тотчас же прекратилась.
В одной из волостных контор Гдовского уезда Петербургской губернии долгое время служил писарем католик-поляк К. Женат он был на русской, православной. Первые годы супружеской жизни они были счастливы. Господь наделил их многочисленным семейством. Но с ростом семейства все заметней становилась бедность, несмотря на то что жена всячески старалась помочь в заработках мужу: она научилась кроить и шить дамское платье и завела у себя маленькую мастерскую.
Между тем муж, в первые годы супружества спокойный и жизнерадостный, стал более и более нервничать, выказывать недовольство и своим положением, и условиями своей жизни, нередко стал отлучаться из дому и неизвестно где проводить ночи. На расспросы об этом жены ничего не отвечал, к детям стал относиться холодно и вообще стал в семье как бы чужим человеком.
Безразличие мужа, а также непосильные труды и заботы о детях подорвали здоровье женщины. У нее стала болеть грудь, появилась слабость, кашель. Когда же мужа уволили со службы, жена слегла в постель. Доктора признали у нее чахотку. В то время это была неизлечимая, скоротечная и смертельная болезнь. Больная со слезами молила Господа и о помощи мужу, и об исправлении его характера, и о даровании ей здоровья для воспитания детей.
Как-то она попросила мужа написать в Петербург своей знакомой Марии П., чтобы та сходила на Смоленское кладбище на могилку блаженной Ксении, отслужила панихиду и помолилась о их семье.
Получив письмо, Мария П. тотчас же поспешила на кладбище, отслужила панихиду по рабе Божией Ксении, помолилась, взяла землицы с могилы и маслица из лампады и отослала все это болящей.
Землицу больная положила себе под подушку, а маслицем несколько раз помазала себе грудь - и произошло чудо: через месяц она была уже совершенно здорова, а муж получил новое, лучшее место в городе Ковно.
* * *
В 1906 году М.Г. Григорьева рассказала священнику Е. Рахманинову о чудесном излечении девочки Ольги.
Девочка родилась здоровой, но в три года простудилась. У нее болела голова, температура была тридцать семь градусов с небольшим. Ольгу напоили чаем с малиновым вареньем, дали лекарство, уложили в постель и думали, что к утру все кончится благополучно. Но ночью девочка спала плохо, головная боль продолжалась и на следующий день. Позвали доктора. Доктор прослушал больную, пощупал пульс, посмотрел язык, померил температуру и нашел, что опасного ничего нет, что у больной в легкой форме инфлюэнца. Прописав лекарство, он уехал. Но через два дня температура поднялась до тридцати девяти градусов и Ольга стала жаловаться, что у нее колет правое ушко. Снова позвали доктора. Он нашел осложнение инфлюэнцы и стал опасаться нарыва в правом ухе... Снова прописал лекарства и обещал побывать завтра. Ночью больная спать уже не могла: температура поднялась до сорока градусов, боль в ухе стала невыносимой. Родители ночью позвали доктора, но он сказал, что до утра ничего нельзя сделать, что дело приняло серьезный оборот и что лучше бы позвать специалиста по ушным болезням... Вызвали четырех врачей, которые принялись осматривать кричащую и стонущую больную девочку. Доктора нашли, что у Ольги нарыв сзади барабанной перепонки, что нужно дать этому нарыву время окончательно созреть, а это продолжится дня три-четыре, затем просверлить барабанную перепонку и выпустить гной нарыва. Если эта операция сойдет благополучно, девочка останется жива, лишь оглохнет на правое ухо... Если же не сделать сверления уха, то от нарыва непременно произойдет заражение крови и девочка должна будет умереть.
Навещавшие по нескольку раз в день больную доктора, успокаивая всех, два дня говорили, что болезнь идет вполне нормально, а на третий день утром сообщили, что завтра можно будет сделать операцию. Между тем страдания больной, а вместе с ней и родных (это была аристократическая семья) достигли, кажется, высшей степени. Но тут-то милосердый Господь и явил всем великую Свою милость. В комнату, где сидели родители Ольги и ее бабушка, вошла няня Агафья Никитишна и сказала:
«Барин, позвольте мне съездить на Смоленское кладбище к блаженной Ксении».
«Голубушка няня, - ответил он, - поезжай куда хочешь, проси кого знаешь, только помоги ты нам, Христа ради!»
Няня ушла. Бабушка и родители сидели в комнате, и сколько они сидели, не помнили. Они только заметили, что стоны больной становились как будто тише и тише, и наконец совсем прекратились.
«Скончалась, бедняжка», - мелькнуло в сознании, и все трое бросились в комнату ребенка... Они увидели, что у кроватки больной стоят няня и сиделка, больная лежит на правом бочку и тихо, спокойно спит.
«Слава Богу, - прошептала няня, - я съездила на Смоленское кладбище к блаженной Ксении, помолилась там, привезла с ее могилки песочку да маслица из лампадки... Теперь Олечке станет легче».
Утром приехали врачи, но девочка все еще спала. Врачи, чтобы не мучить ребенка перед сложной и опасной операцией, не стали ее будить. Ждали час, другой. Доктора, вначале спокойно разговаривавшие между собою, выразили нетерпение и наконец попросили разбудить девочку. Мать вместе с сиделкой и няней стала будить ребенка, но девочка не просыпалась. Тогда будить стали по очереди отец, бабушка, доктора. Наконец мать взяла девочку на руки... Вдруг все увидели, что вся подушка, правое ухо, щечка, шея, рубашечка, простыни - все было покрыто гноем: нарыв прорвался; здоровая девочка и на руках матери продолжала спокойно спать. Операция не понадобилась.
После ухода докторов родители стали расспрашивать няню, как это произошло, и няня рассказала, что она съездила на Смоленское кладбище к матушке Ксении отслужить панихиду. Купив две свечки, она одну поставила на подсвечник, другую взяла в руки и бросилась со слезами к самой могилке Ксении. Батюшка начал панихиду, а няня все время плакала да повторяла: «Господи, спаси, Ксеньюшка, помоги». После панихиды няня взяла, с его благословения, землицы с могилки Ксении да маслица из лампадки, вернулась домой, и, дождавшись, когда выйдет сиделка, сдвинула с ушка повязку (девочка всегда лежала на левом бочку) и прямо из пузырька полила ей маслица в ушко. Землицу няня завернула в тряпочку и положила ребенку под подушку.
«Да от кого ты узнала про Ксению-то? Кто тебе про нее рассказал?» - спросили у няни.
«Все ее знают, матушка-барыня: заболеет ли кто или кого какое горе постигнет, все идут к ней на могилку, помолятся там, отслужат панихидку, глядишь, и станет легче...»
* * *
Такое же чудесное исцеление произошло в 1911 году.
У отроковицы Валентины, дочери священника Оренбургской епархии отца П. Сперанского, в ноябре 1911 года образовался, как и у исцелившейся девочки Ольги, нарыв в правом ухе, сзади барабанной перепонки. Доктор, видя опасность положения, после тщательного осмотра уха, предложил родителям больной на другой же день созвать консилиум врачей, предполагая, что без операции не обойтись. Но верующие родители, зная о случае чудесного исцеления Ольги (рассказ об этом исцелении был опубликован в одном из выпусков жития блаженной Ксении), решились прибегнуть прежде всего к молитвам блаженной. Не говоря ни слова доктору, они влили из своего флакона в больное ухо несколько капель масла и тотчас же (10 ноября 1911 года) послали на Смоленское кладбище телеграмму с просьбой отслужить по рабе Божией Ксении панихиду и просить ее молитвы за болящую отроковицу Валентину.
Спустя некоторое время после этого гной из нарыва нашел себе выход, боли в ухе прекратились и жар спал (а была температура тридцать девять - сорок градусов).
Пришедший на другой день, утром, доктор, осмотрев больную, нашел, что опасность совершенно миновала и операцию делать не нужно.
* * *
Предстательница в бедах и напастях, блаженная Ксения неоднократно помогала тем, кто оказался без места, без работы, без средств к существованию.
Доктор Булах приехал в Петербург, чтобы получить назначение в какой-либо город для поступления на службу. Три недели он обходил министерства, ведомства, канцелярии, но всюду получал отказ. От неудачи Булах приуныл. Тогда знакомые посоветовали ему прибегнуть к помощи блаженной Ксении. Булах, помолившись на могилке блаженной Ксении и отслужив по ней панихиду, на следующий день после этого получил назначение в город Ржев.
* * *
В таком же положении находился и господин Исполатов. В тот день, как он, по совету родных, помолился на могилке блаженной Ксении, ему предложили на выбор четыре места.
В 1912 году весь Петербург облетела весть о чудесной помощи блаженной Ксении чертежнику В.А.
Вот как сам он рассказывал об этом.
Долгое время В.А. не удавалось найти хорошую работу. Много раз поступал он на службу, но нигде не мог удержаться. Послужит неделю-другую да и откажется, а иногда и ему откажут: то начальство не нравится, то работа тяжелая, то товарищи не подходящие...
Так прошло несколько лет. В.А., не получавший денег, совершенно обносился, одежда истрепалась так, что ему стало стыдно выходить из дома. Временами он с большим трудом находил себе кое-какую случайную работу, но заработанных денег едва хватало на скудное пропитание.
Много горя и скорби доставлял В.А. и своей глубоковерующей старушке-матери.
В начале 1907 года В.А. удалось получить простой, плохо оплачиваемый заказ. Вместе со своей знакомой В.А. делал эти чертежи у себя дома.
В это время его мать принесла со Смоленского кладбища изображение блаженной Ксении. Это изображение мать В.А. повесила на стену, связала из шерстяных ниток венок и обвила этим венком литографию.
В.А. и его знакомая стали смеяться над старушкой.
Мать долго их уговаривала, совестила, но ничего не могла сделать.
На другой день заказчик сообщил В.А., что чертежи, которые он заказывал В.А., оказались не нужны. В.А. снова остался без работы.
Как рассказывал сам В.А., его знакомая, смеявшаяся вместе с ним над поступком матери, украсившей литографию блаженной Ксении, оказалась в еще худшем положении - она совсем обнищала, опустилась, вынуждена была заняться попрошайничеством.
После этого прошло почти пять лет. Старушка-мать В.А. по-прежнему усердно молила Господа и блаженную Ксению вразумить ее гибнущего сына. И Господь услышал ее молитву. Проснувшись как-то рано утром, В.А. стал просить мать сходить с ним на могилку блаженной Ксении, сказал, что он желает помолиться ей, просить у нее прощения и помощи.
И Господь с радостью принял заблудшего, но раскаявшегося сына. Придя с могилы домой, В.А. тотчас же написал письмо начальнику Северо-Западной железной дороги (где он ранее получил отказ) с просьбой дать ему какую-либо работу. В письмо это он вложил маленький клочок бумаги от литографии блаженной Ксении.
И помощь от блаженной Ксении последовала тотчас же. Дня через четыре В.А. получил известие, что он принят на службу и что ему даже отпускаются необходимые суммы для приобретения приличной одежды.
Этот случай, описанный самим В.А., был помещен в первых жизнеописаниях блаженной Ксении.
* * *
Силу веры простого народа в помощь рабы Божией Ксении показывает, например, случай с рабочим Егоровым.
Долгое время служил он на лесопильном заводе Лебедева. Здесь его ценили как опытного, трезвого и аккуратного мастера. Но ораниенбаумский лесопромышленник предложил Егорову чуть ли не двойную плату и переманил его к себе.
Спустя полгода, по не зависящим от Егорова обстоятельствам, он потерял место в Ораниенбауме и отправился к себе на родину.
Возвратившись в Петербург и глубоко веря в помощь от рабы Божией Ксении, Егоров не пошел даже по лесопильным заводам искать места, а послал только письма с предложением своих услуг. «Зачем я буду искать места? Мне это место даст блаженная Ксения», - говорил он.
И действительно, разославши письма, Егоров тотчас отправился на Смоленское кладбище помолиться на могилке блаженной Ксении и попросить ее помощи в приискании места. И вера не обманула Егорова. По приходе на квартиру он нашел у себя три письма с приглашением на работу.
* * *
«Радуйся, слезу плачущим отиравшая», - поется в акафисте блаженной Ксении.
И блаженная Ксения не раз помогала плачущим, потерявшим всякую надежду.
В конце XIX столетия в городе Вильне много лет проживало семейство Михайловых: муж - коллежский советник, военный чиновник в отставке, жена - Мария Васильевна и единственная их дочь - Евгения, обучавшаяся в гимназии. Муж получал пенсию девятьсот семьдесят рублей в год. На эти скромные средства, при взаимной любви друг к другу, семья жила счастливо.
Но судьба сулила всем членам этой семьи иную долю.
Однажды дочка простудилась, получила воспаление легких и умерла. Жена целые дни проводила на могилке дочери, а муж запил. В пьяном виде его характер становился несносным. В доме, вместо прежней тихой жизни, начался настоящий ад: каждый день шум, крик, ругань, драка. Бедной Марии Васильевне не стало житья. Наконец муж вроде бы одумался: перестал пьянствовать, целый день был мрачен; с утра до поздней ночи пропадал, а возвращаясь домой, почти не разговаривал с женой.
Прошло месяцев семь-восемь со смерти дочери. Вдруг муж объявил Марии Васильевне, что дольше оставаться в Вильне он не намерен, что он получил место в Ташкенте и что если она хочет ехать вместе с ним, то может тотчас же распродать свое имущество и укладываться: через неделю они едут. Если же не желает ехать с ним, то может оставаться в Вильне: он будет высылать ей пятьдесят - шестьдесят рублей в месяц на содержание.
Долго раздумывала Мария Васильевна. Ей не хотелось оставлять могилу дочери, она привыкла к жизни в Вильне и не хотела ехать в чужую, дальнюю сторону. Кроме того, Мария Васильевна стала бояться пьяного мужа и она осталась в Вильне.
Муж хладнокровно расстался с женой и уехал в Ташкент. Первые месяцы он аккуратно высылал жене содержание, хотя писем и не писал. Затем содержание стало высылаться реже и реже и наконец прекратилось совсем.
Марии Васильевне пришлось распродать обстановку, вещи, переселиться в комнатку, наконец ей нечем стало платить и за комнату и даже нечего было есть. И тут на помощь ей пришло Виленское общество защиты женщин, случайно узнавшее о ее печальном положении. Общество определило ее в богадельню, принялось разыскивать мужа, но безуспешно. Тогда Марии Васильевне посоветовали самой съездить в Петербург и там навести справки о муже.
В Петербурге Мария Васильевна, не имея средств, стала искать уголок, где бы можно было приютиться. Долго ходила она по различным богадельням, приютам и наконец попала в общежитие работниц. Сожительницы ее были молодые, веселые девушки, а ей было уже пятьдесят восемь лет. Начались издевательства, насмешки. Между тем и хлопоты Марии Васильевны по розыску мужа были безрезультатны: в военных канцеляриях ей сообщали только, что из Ташкента он перешел туда-то и туда же перевел и пенсию, а адрес (чтобы его привлечь к суду) сообщить не могли. (Впоследствии оказалось, что Михайлов со времени отъезда из Вильны семь раз менял службу и место жительства.) Бедная Мария Васильевна приходила в полное отчаяние. Целыми днями сидела она в садике при Греческой Церкви на Песках и оплакивала свое, по-видимому, безысходное горе.
Однажды, когда Мария Васильевна сидела так в садике, к ней подсела какая-то старушка, разговорилась с ней, расспросила и, прощаясь, сказала:
«Охота вам, матушка, таскаться по разным канцеляриям, ступайте-ка лучше на Смоленское кладбище к блаженной Ксеньюшке, помолитесь там хорошенько, и Ксеньюшка разыщет вам мужа».
«А кто же эта блаженная Ксеньюшка?» - спросила Мария Васильевна.
«А вот когда она разыщет вам муж, тогда вы и узнаете, кто она, - отвечала старушка. - Прощайте, мне больше некогда с вами разговаривать, других дел много. А ко Ксеньюшке сходите непременно. Жалеть не будете!»
С этими словами старушка простилась с Марией Васильевной и ушла. Мария Васильевна подумала-подумала да и поплелась пешочком на Смоленское. Нашла там и часовню рабы Божией Ксении. Простояла в часовне несколько панихид, помолилась, поплакала, хотела было и от себя отслужить панихиду, да денег не было. И опять поплелась пешком в общежитие работниц.
На другой день сходить в канцелярию она уже не могла, очень болели ноги после вчерашнего похода. А на третий день пошла в канцелярию, и там ей тотчас же сообщили, что муж ее в настоящее время проживает в Кишиневе на такой-то улице и в таком-то доме. Тотчас же подала Мария Васильевна в Санкт-Петербургский окружной суд прошение о выдаче ей законной части из пенсии мужа. Началось дело, и определением суда ей присуждено было выдавать из пенсии мужа тридцать рублей в месяц.
* * *
Блаженная Ксения, «страдания людская прозорливо в дали необозримей зревшая», утешает скорбных, укрепляет немощных, наставляет на правый путь заблудших.
Блаженная Ксения - во грехе пьянства грозная обличительница.
Особенно примечателен случай чудесной помощи блаженной Ксении Марии Сергеевне Горевой.
Она родилась в Петербурге, в купеческой семье. Жили очень богато, имели своих лошадей, экипажи, много прислуги. Марш воспитывалась в одной из гимназий и была уже в пятом классе, когда разразилась беда. Дела отца быстро пришли в упадок; кончилось тем, что однажды на квартиру пришла полиция и описала все вещи: из-за мошенников отец потерял в один месяц на бирже триста пятьдесят тысяч рублей ассигнациями, и теперь, кроме долга, у отца не было ничего.
Мария в то время еще не сознавала всей важности того, что случилось, но для матери это был тяжелый удар. Она перекрестилась, глядя на образ, и прошептала: «Твори, Господи, волю Свою!» И с великим смирением покорилась Господней воле.
Тому же учила она и свою дочь:
«Никогда, дочка, не падай духом, - говорила мать, - как бы ни были тяжки временные испытания; помни всегда конец многострадального Иова; мы потеряли лишь деньги, но жить ведь не с ними одними, а с добрыми людьми. Молись Господу, чтобы Он тебя благословил мужем хорошим да смирным и, паче всего, чтобы пьяница не был, да почитай всегда память рабы Божией блаженной Ксении: она тебе будет великой заступницей».
Вскоре после разорения отец поступил приказчиком в одну из больших торговых фирм и стал получать шестьдесят рублей в месяц.
Жить стало очень трудно, и девочке пришлось выйти из гимназии и поступить кассиршей в тот же магазин, где служил и отец. Едва только обстоятельства несколько поправились, семью постигло великое горе: мать Марии, прихварывавшая с самого дня несчастья, скоропостижно скончалась от паралича сердца. А через год скончался и отец.
В семнадцать лет Мария осталась круглой сиротой и продолжала служить все в том же магазине.
Через два года она вышла замуж за своего сослуживца - бухгалтера той же фирмы.
Муж оказался примерным семьянином и притом добрейшим человеком. Родилось два сына, муж получал хорошее жалованье, нужны в семье не знали, и счастью, казалось, не будет конца.
Но Господь судил иначе.
Отец мужа, свекор Марии, страшно порой запивал и умер от удара. Эта страсть передалась мужу - муж запил...
Пошли ужасные времена. От службы мужу отказали, а в это время родился третий ребенок.
С квартиры семья съехала, сняли маленькую комнатку на Песках, задолжали и в лавке, и квартирной хозяйке за два месяца. Денег у них не было - жили только тем, что Мария зарабатывала шитьем. Однажды вечером, когда муж и дети спали, хозяйка пришла к Марии и пригрозила, что если завтра не заплатят за квартиру или, по крайней мере, если Мария не бросит пьяницу-мужа, то все будут выгнаны на улицу.
Марии стало плохо, она чувствовала, что если хозяйка скажет еще хоть слово, то ей сделается дурно: сердце уже начинало усиленно биться, и Мария попросила оставить разговор, обещая дать ответ завтра.
Едва за хозяйкой затворилась дверь, Мария, посмотрев на портрет своей матери, уронила голову на руки и горько заплакала.
«Матушка, милая, - как стон вырывались у нее слова, - зачем, зачем ты забыла меня, твою бедную дочку! Помолись за меня, родная! Молитва матери спасает со дна моря. Вразуми, научи, что мне делать! Нет силы, нет возможности больше так жить!..»
До последней минуты Мария неотступно, с глубокою верою молила Господа спасти мужа от роковой страсти, но Господь как бы не благоволил услышать ее.
Но это только казалось. На самом же деле Он, милосердный, по Своему неизменному обещанию, слышит каждую нашу молитву, но иногда, желая прославить Своих угодников, ждет от нас, грешных, чтобы мы прибегали к их заступничеству, и по их, угодным Ему, молитвам исполняются во благих наши желания.
Это-то именно и произошло с Марией.
Она хотела снова приняться за работу, но, измученная, забылась, склонив голову на стол.
Она увидела перед собою незнакомого юношу, одетого просто, по-мирскому. Он протянул правую руку и повелительно сказал: «Идем!» Точно невидимая сила подняла Марию. Они долго шли, совершенно молча, по длинным и темным улицам, но как бы даже не прикасаясь к земле, пока наконец не остановились пред большим садом. Всмотревшись, Мария заметила сквозь решетку ворот белые кресты, стоявшие, как привидения, среди ночного мрака, и, с ужасом отступая назад, прошептала: «Кладбище!»
«Да, кладбище, - спокойно повторил спутник, - здесь покоится много людей праведных, их ли ты боишься?»
Не дожидаясь ответа, он крепко сжал правой рукой руку Марии, а левой слегка толкнул запертые ворота, которые тихо, без шума, отворились пред ними.
Мария заметила среди ночного мрака мерцавший вдали свет и, обрадовавшись, крикнула: «Свет!»
«Иди к нему! - сказал спутник. И прибавил: - Давно пора, тебя там ждут». И незаметно исчез, оставив ее совершенно одну.
Марии стало так страшно, что она пустилась бежать по направлению к свету. Добежав уже до самой светлой точки, увидела, что стоит пред часовней, из которой исходит свет, подобный синеватому бенгальскому огню.
Всмотревшись, она узнала могилу блаженной Ксении, где бывала еще с матушкой.
Сквозь закрытую дверь было слышно пение: «Вечная память!» Мария вошла и увидела свою мать, низко склонившуюся над могильной плитой. Из глаз матери текли слезы в таком обилии, что вся плита, казалось, плавала в них. С криком: «Матушка!» - Мария очнулась.
Она долго не могла опомниться, и только когда осмотрелась и увидела себя в своей комнате, немного успокоилась. Точно завеса спала с ее глаз. Она поняла, что матушка молит о ней слезно блаженную Ксению.
И Мария решила отправиться на Смоленское кладбище, чтобы отслужить панихиду.
Когда она подошла к часовне, то ей так живо представилось все ночное видение и мать, что она пережила все снова и, опустившись на колени, простояла всю панихиду - и даже не одну - на том самом месте, где видела свою мать. После этого она сразу почувствовала, что точно тяжесть какая свалилась с нее, и она с такой облегченной душой возвращалась домой и так замечталась о пережитой ночи, что не заметила, как прошла немалое расстояние от Смоленского кладбища до Песков и пришла на свою улицу.
И тут глазам ее открылась страшная картина: напротив их сгоревшего дома стояло несколько пожарных частей; последние вспышки угасающего пламени тушили внутри двора.
Она сначала остановилась и замерла, но затем стремительно бросилась вперед и, добежав до пожарных, с криком: «Дети! Муж!» - хотела пробраться к воротам, но ноги подкосились, в глазах потемнело, и она без чувств повалилась на землю.
Когда она пришла в себя, то заметила, что находится в большой светлой комнате с очень богатой обстановкой. У изголовья стоял пожилой господин и держал ее за руку, выслушивая пульс. Увидев, что Мария открыла глаза, он обратился к сидевшей в кресле старушке, одетой в темное шелковое платье, и сказал: «Надо дать успокоительного».
Мария между тем очень ясно припомнила картину пожара и сразу же спросила, что стало с мужем и детьми.
«Муж ваш слегка лишь ушибся, а дети все живы и совершенно здоровы, - ответили ей. - Они здесь, в соседней комнате, и двое из них спят, а старшего вы сейчас увидите».
Оказалось, что Мария находится в квартире генеральши Л. Она была вдовой, добрейшей, святой душой. Все ее дети умерли в раннем возрасте, и с тех пор Л. не могла равнодушно смотреть на детей.
Мария рассказала Л. о своей жизни, о пьянстве мужа, о своем видении и о том, где была в то утро. Выслушав Марию, генеральша набожно перекрестилась и глубоко задумалась.
«А знаете что? - сказала она, посмотрев на Марию. - Я вижу во всем этом перст Божий. Надо же было случиться пожару в день памяти одного из моих детей, лежащих в Александро-Невской лавре! И вот мне Господь посылает живых, вместо мертвых, детей, а вам в лице моем - опору в тяжелой судьбе, и нам остается разумно дойти до указанной Господом цели. Вот что, - сказала она, помолчав, - у меня есть два имения: одно из них небольшое, находится в N-ской губернии. Не поедет ли ваш муж пока как конторщик или старший приказчик туда? Там есть управляющий, я ему напишу. Может быть, там он и поправится!»
Муж с благодарностью принял это предложение генеральши.
Когда Мария рассказала мужу о своем видении, он сильно побледнел, но не сказал ни слова. А перед отъездом в деревню сам предложил Марии вместе поехать на Смоленское кладбище и отслужить еще раз панихиду на могиле блаженной Ксении.
И только через несколько лет муж рассказал Марии, что в то утро, когда загорелся дом, ему снилось, что его окружают какие-то звери. Он позвал жену, но вместо жены явилась незнакомая женщина с посохом в правой руке. Звери исчезли, а женщина, стуча своим посохом, грозно сказала: «Нет здесь твоей жены, она у меня. Слезы матери ее затопили могилу мою. Брось пить! Встань! Твои дети горят!»
Мария сама была поражена этим рассказом.
Через год после переезда в деревню умер старик-управляющий, и на его место генеральша Л. назначила мужа Марии. После смерти своей благодетельницы Мария узнала, что это маленькое имение, где служил управляющим ее муж, генеральша Л. навсегда закрепила за ними.
* * *
Некоторые рассказы о чудесах блаженной Ксении приводит отец Стефан Опатович.
Вот первый из них.
Однажды к помещице (фамилия ее мне неизвестна. - Отец С.О.) приехала гостить ее близкая родственница, жившая в Петербурге и много слышавшая про Ксению. Вечером гостья долго про нее рассказывала из того, что слышала от других.
Хозяйка, ложась спать, помолилась за усопшую рабу Ксению и заснула, и вдруг она видит во сне, что Ксения ходит вокруг ее дома и поливает его водою. Встав поутру, она рассказала свой сон родственнице, которая приписала этот сон впечатлению от ее рассказа.
В тот же день утром, вскоре после их разговора, в двадцати саженях от дома загорелся сарай, в котором находилось около четырех тысяч пудов сена. Дому, конечно, угрожала большая опасность, однако же он остался цел и невредим.
Второй рассказ отца Стефана.
Одна немка-лютеранка страдала сильной мигренью. Ее соседка по комнатам, православная, пошла на кладбище, принесла оттуда земли, взятой на могиле блаженной Ксении, посоветовала ей положить на больное место. Больная послушалась, приложила, и боль живо затихла. Когда боль успокоилась, немка отняла землю и положила в шкаф. Это было вечером. Чрез несколько минут она заметила, что вокруг земли появился какой-то странный свет, а в то же время шкаф как будто начал дрожать. Испугавшись, немка переложила землю на комод, и на нем повторилось то же самое. Она еще больше испугалась и позвала свою соседку: та, узнав, в чем дело, поставила в углу ее комнаты икону, положила подле нее землю и зажгла лампадку. Тогда свет исчез и все успокоилось.
Рассказ этот сообщен отцу Стефану Опатовичу самой немкой, которая свято уверовала в блаженную Ксению.
* * *
А этот рассказ приведен в книге «Райские цветы с Русской земли».
«Часовенка эта, насколько мне известно, построена одним из старост, кажется, Марковым или Макаровым, на средства, пожертвованные народом, - сказано в книге. - А что касается Ксении, то я могу вам рассказать маленький случай из моей жизни... Лет пятнадцать тому назад, когда я был помоложе - теперь мне около шестидесяти, - я вознамерился определить своего единственного сына в одно из учебных заведений на казенный счет и для этой цели, с разрешения начальства, приехал из Западного края в Петербург. Подав прошение в несколько учреждений, я, к величайшему моему огорчению, отовсюду получил отказ. Горе меня обуяло, что постигла такая неудача, и, в отчаянии, я уже хотел уехать домой. Расплатившись за номер, где остановился, я, сетуя на неудачу, рассказал о том хозяйке меблированных комнат, которая как-то вечером рассказала мне о Ксении. Женщина она была простая и поэтому попросту и говорила:
«Эх, ваше благородие, да вы бы поехали отслужить панихиду на могилке рабы Божьей Ксении... Авось она и замолвит за вас словечко у Всевышнего».
Я ничего не ответил ей и, решившись остаться еще на одни сутки в Петербурге, на следующее утро отправился с сыном на Смоленское кладбище и пригласил священника отслужить панихиду. Затем, помолившись и подав нищим, потихоньку поплелся домой... Но каково было мое удивление, когда, вернувшись домой около обеда, я застал в своем номере на столе казенный пакет. Схватив его дрожащими руками, я, уж не помню как, вскрыл и прочел бумагу, что мой сын принят в одно из учебных заведений, начальство которого сначала решительно отказало в моей просьбе.
Чему приписать это чудо: случайности ли или какому совпадению, не берусь решить, но на следующий день я, в благодарность за это, отслужил вторую панихиду и с тех пор служу каждый год...»
* * *
А вот рассказ, переданный одним из чередных кладбищенских священников, к которому обратились с просьбой рассказать что-нибудь о Ксении.
«Однажды, - сказал он, - я был чередным служащим и ко мне подошли три дамы в траурных платьях: одна из них была постарше, а две помоложе, как видно, ее дочери. Это было 13 сентября. Они пригласили меня отслужить панихиду на могиле Ксении. Я немедленно исполнил их просьбу, за что и получил довольно щедрое вознаграждение. После этого раза они аккуратно являлись каждый месяц, именно 13-го числа, и каждый раз я служил панихиду. Всегда они приходили втроем, и я хорошо заметил, что они приходили не только именно в это число, но и даже в один час».
* * *
Чудесный случай молитвенной помощи от блаженной Ксении произошел 24 января 1914 года - в день ее памяти.
В тот день с самого раннего утра, едва стало светать, десятки почитателей блаженной Ксении уже направлялись в часовню на Смоленском кладбище.
А часов с десяти утра и до позднего вечера наплыв богомольцев был так велик, что не только сама часовня, но и все окружающие ее площадки, дорожки, мостики были покрыты толпами богомольцев. Для того чтобы попасть в часовню и отслужить там панихиду или просто приложиться к могильной плите, приходилось долго-долго ждать.
Перед входной дверью в часовню толпы богомольцев выстраивались в очередь длинной вереницей. В часовне неумолкаемо совершались панихиды.
Среди тех, кто ждал очереди, чтобы попасть в часовню, находилась одна больная женщина. Она стояла на двух костылях. Выстояв вместе со всеми очередь, женщина едва смогла из-за тесноты протиснуться внутрь часовни. Ей пришлось еще долго пробираться сквозь плотную толпу к самой могиле блаженной Ксении. Но вот наконец и сама могила...
И в то время, когда больная наклонилась над могилой, толпа нахлынула так сильно, что женщину сбили с ног. Она, не замечая этого, выронила костыли, упала на землю и со слезами радости припала к могиле.
Толпа богомольцев, невольно остановленная в своем движении упавшей женщиной, сильнее и сильнее надвигалась на могилу.
Наконец кто-то поднял больную и поставил ее на ноги.
Она инстинктивно схватила свои костыли, спешно приложилась к плите над могилой блаженной Ксении и, крестясь и плача, вслед за другими вышла из часовни.
Тут только она пришла в сознание и поняла, что может идти без костылей.
Отбросив костыли, она приникла к стенам часовни, заплакала и так, со слезами, пошла домой.
Никто даже не спросил ее имени. Оставленные костыли взял кто-то из богомольцев.
Служившие в часовне священник, диакон и псаломщик и свечепродавец слышали, как кто-то упал у самой могилы блаженной Ксении, заметили какое-то возбуждение в толпе богомольцев, но о чудесном случае исцеления узнали гораздо позже из многочисленных рассказов, которые долгое время передавались из уст в уста, и не только на кладбище, но и по всему Петербургу.
* * *
С началом Первой мировой войны поток молящихся у могилы блаженной Ксении увеличился. Здесь молились о здравии родных и близких, отправлявшихся на фронт, о тех, кто оставался в тылу. И блаженная Ксения, как и всегда, помогала тем, кто обращался к ней с молитвой.
Один из героев войны, С. (к сожалению, автор заметки не указал его имени - это писалось тогда со слов живого человека, и сейчас мы можем только гадать, кто это мог быть), рассказывал:
«До июля 1914 года моя жизнь протекала в самых тяжелых, почти невыносимых условиях. Неправо обвиненный в растрате казенного имущества, я не имел возможности из-за несчастливо сложившихся обстоятельств сбросить с себя это тяжкое обвинение и был осужден. Но, чувствуя себя совершенно чистым и невиновным, я не мог, разумеется, примириться со своей участью, употреблял все усилия, все средства к своему оправданию, но ничего не мог сделать. Меня заключили в арестантский дом. Пришлось жить среди воришек, пьяниц и т.д. Лишь надежда на милосердие Господа спасла меня от самоубийства. Горячо и усердно молился я Господу, прося Его помощи и заступничества. И какое великое утешение доставляло мне, когда к нам, заключенным, приходил в арестантский дом священник для совершения богослужений и бесед!
Так дело и тянулось вплоть до начала настоящей тяжелой войны. И лишь когда я услышал, что у нас началась война с Австрией и Германией, я тотчас же стал усердно просить позволения идти на войну, надеясь здесь или умереть за свою Родину, или кровью своею смыть с себя неправое обвинение. Благодаря Богу просьбу мою исполнили, мне разрешили отправиться в действующую армию. С великой радостью выбрался я из арестантского дома и спешил поблагодарить Господа за свою свободу.
Побывал я и в Казанском соборе, и у Скорбящей Божией Матери, и в часовне Спасителя. Не забыл помолиться и на могиле блаженной Ксении. Всюду приобрел я себе образки и крестики, повесил их себе на грудь и, с верой в помощь Божию и Его святых угодников, с радостью отправился на войну.
Не буду говорить здесь о своей работе на войне. Скажу лишь, что я не жалел себя, не прятался от неприятельской пули, а сам бросался в бой и делал все, что мог. Вы сами видите мою грудь - на ней висят четыре Георгия, которые я заслужил в течение трех-четырех месяцев.
Бывали тяжелые, опасные положения, но я не унывал; какая-то невидимая сила всегда спасала меня и от пуль, и от шрапнели неприятеля.
В беспрерывных почти боях я растерял все образки и крестики (оборвалась цепочка), но образок из часовни рабы Божией Ксении каким-то чудом сохранился: распаявшимся колечком ушка он зацепился за мою шинель и остался со мной.
И я берегу этот образок больше своей жизни, и верю, что именно сила молитвы блаженной Ксении всегда спасала меня от вражеской пули.
Вот почему, командированный теперь в Петербург по делам своей службы, я прежде всего поспешил на Смоленское кладбище помолиться у ее гробницы».
* * *
Множество сведений о часовне, о чудесах, явленных по молитвам блаженной Ксении в наши дни, собрала Л. Яковлева.
В годы Великой Отечественной войны, в самый тяжелый период девятисотдневной осады города, блаженная Ксения явилась ночью Марфе (ставшей затем певчей в хоре Смоленского храма) в своем неизменном белом платочке, с посохом в руке и сказала: «В следующую ночь дома не ночуй», - и исчезла так же внезапно, как и возникла.
Вечером Марфа отправилась на ночлег к родственникам в другой район. А дом в ту ночь фашисты разбомбили до основания. Даже убежище, в котором пытались укрыться люди, рухнуло под напором смертоносного огня.
* * *
Блаженная Ксения помогала и тем, кто оставался в осажденном городе, и тем, кто воевал на фронте. Как и раньше, блаженная являлась даже тем, кто никогда не слышал о ней. «Мой родной брат, - рассказывала паломница, приехавшая к часовне, - живет в Белоруссии. На днях там по Центральной программе показали телепередачу, и в ней был сюжет о Ксении блаженной. Брат увидел эту передачу и страшно обрадовался, что наконец может отблагодарить ту, что спасла его в годы войны. Он был совсем молодой солдат. Шли бои за Прагу. В подвале одного из домов, откуда ни возьмись, около них оказалась женщина в платке и по-русски сказала, что они немедленно должны уйти (указала, куда), ибо сюда попадет снаряд и они погибнут. Оба солдата опешили и удивленно спросили: «Кто ты?» - «Я - Ксения блаженная, пришла спасти вас», - последовал ответ. После этих слов она исчезла. Спаслись солдаты, но очень долго не знал молодой воин, кто такая Ксения, искал ее, и вот через сорок пять лет - такое чудо! После передачи он срочно позвонил в наш город своей родной сестре, чтобы та немедленно поехала в часовню - поблагодарить».
* * *
«Однажды, когда я у часовни раздавала листочки с молитвой Ксении (в недобрые, запретные времена), вдруг налетели «оперы», - вспоминает Е.А. Шереметьева. - Людей ветром сдуло; кроме меня остались две молоденькие девушки. Одна из них как стояла, так и замерла вполоборота к часовне, едва заметно шевеля губами. Что тут началось - крик, брань! И вдруг - внезапная оглушительная тишина, как будто столбняк напал на моих гонителей. А затем: «Извините, извините…» И, весьма сконфуженные, нежданные гости поспешно откланялись. Тогда девушка повернулась ко мне и промолвила: «Я так молила блаженную Ксению, чтобы они ушли!»»
* * *
Чудесная помощь по молитвам блаженной Ксении произошла в 1959 году, в кладбищенской церкви Смоленской иконы Божией Матери. Очевидцев описанного ниже чуда было около ста человек. Этот случай сообщил тот, кто был лично знаком с отцом Сергием Желудковым.
Мать пятнадцатилетней девочки-калеки, которая не могла ходить, так как с детства поражена полиомиелитом, обратилась с просьбой к отцу Сергию отслужить панихиду по блаженной Ксении. Мать возила девочку в специальной коляске, поскольку девочка совсем не владела ногами. В этой коляске мать и привезла свою дочь в кладбищенскую церковь.
Очевидно, это было в воскресенье и после литургии, так как в церкви было много народу. Священник отслужил панихиду блаженной Ксении, и после этого многие прихожане, в том числе и мать с девочкой в коляске, стали выходить из храма во двор.
Вдруг девочка сказала, что хочет «встать и пойти», и на глазах находящихся кругом людей она встала, вышла из коляски, прошла несколько шагов и села. Потом опять встала и продолжала самостоятельно идти, чему были свидетелями вышедшие из церкви прихожане.
С этого момента девочка начала нормально ходить.
Слух об этом чуде распространился среди населения, пока не был пресечен самыми жестокими методами советского административно-судебного аппарата. Очевидцев этого начали вызывать в соответствующие органы, где их запугивали всевозможными репрессиями в случае распространения слухов о случившемся.
О чуде приказано было молчать и матери исцелившейся девочки. Самого отца Сергия Желудкова запретили в служении и передали следственным органам, где ему было предъявлено обвинение в «религиозном шарлатанстве». Ему грозил срок заключения до трех лет. Процедура «следствия» тянулась весьма долго. В течение всего этого времени священника держали в тюрьме.
Запуганная мать девочки, как и другие свидетели чуда, не свидетельствовала об исцелении своей дочери. От отца Сергия Желудкова требовали «вещественных доказательств» чуда, которых его адвокат в умышленно созданной обстановке запугивания представить никак не мог.
И тут, совершенно неожиданно, в одном из карманов старого пальто священника, висевшего у него дома, обнаружилось письмо от матери девочки, в котором она благодарила священника за исцеление ее дочери. После нахождения этого вещественного доказательства следствие прекратили и дело было замято.
* * *
A.С. Семенова, более тридцати лет протрудившаяся в Смоленской церкви, рассказывая Л. Яковлевой:
«Многие люди говорили мне о случаях исцеления, происшедших с ними или с их близкими. Но одно дало - слышать о чудесах, другое - лицезреть.
...Аксинью привозили к нам на инвалидной коляске. Все мы уже знали ее историю: женщина эта, потерявшая способность двигаться, за некоторое время до первого появления на Смоленском кладбище погрузилась в глубокий сон. Несколько дней длилось забытье. Врачи признавали, что она умерла. Родные возили ее, спящую, по разным церквам города. В одной из них, продолжая находиться в летаргии, Аксинья получила весть: отправляйся к блаженной Ксении. После этого пробудилась и последовала этому зову в надежде на исцеление.
И вот свершилось! Аксинью трижды обвезли вокруг часовни, затем внесли на коляске внутрь. Она попросила протоиерея отца Владимира омыть гробницу блаженной Ксении святой водой и дать ей эту воду. В это время все мы, кто находился поблизости, конечно же, молились. И она - встала! Это случилось на моих глазах».
* * *
Степанида, служащая часовни, вспоминает, что однажды на кладбище приехал диакон из ФРГ. Несколько лет тому назад его дочь целый час пролежала бездыханной. Врачи сказали, что девочка мертва. А он в это время горячо молился блаженной Ксении. «Не успела спросить, - говорит Степанида, - откуда он узнал про нашу заступницу. Но главное - девочка ожила, а потом и выздоровела. Отец дал обет поступить в семинарию».
* * *
Как и раньше, блаженная Ксения - «на суде неправедном скорая защитница».
«Помню, на одну женщину обрушились особенно крупные напасти, - рассказывает В.Т. - Там, где она работала, нечестные люди разворовали государственное имущество. А свою вину ловко свалили на нее. Было заведено уголовное дело, ей грозило семь лет тюрьмы. Одно судебное заседание сменяло другое, тянулось это долго (ведь никаких доказательств, кроме подтасовок, не было), а тем временем ее лишили прописки, жилья. Я подарил этой женщине образ блаженной Ксении, рассказал, что, когда просишь святую о чем-либо, лучше всего трижды обойти часовню, а поскольку дело ее особенно трудное - хорошо бы написать Христовой угоднице записочку. Так она и поступила. Через несколько дней женщина та, счастливая, снова пришла к блаженной - на этот раз благодарить. Был суд, ее полностью оправдали, все повернулось в ее судьбе к лучшему».
* * *
Нескончаемым потоком идут к часовне блаженной Ксении жены, чьи мужья погрязли в потоках водки и вина. Они ждут помощи, помня, что блаженная Ксения - «на путь спасения нас призывающая... во грехе пьянства грозная обличительница».
«У меня стал сильно выпивать муж, - рассказывает М.К. - Накатили черные силы, придавили, будто гранитной плитой. К часовне я пришла с одним из детей. Ко мне приблизилась женщина, одетая в черное. «Ну, давай обойдем вокруг часовни три раза, расскажи про свое горе-печаль». Так я и сделала. Затем наклонилась к ребенку, чтобы взять его на руки. А когда подняла голову - женщины уже не было. Растворилась, исчезла вмиг... А дома дела пошли с тех пор на лад».
* * *
Время умножает свидетельства о чудесах по молитве святой блаженной Ксении.
В 1995 году в храм Смоленской иконы Божией Матери почтальон принес телеграмму с кратким текстом-просьбой: отслужить благодарственный молебен по исцелении болящего от заражения крови.
В декабре 1995 года в городе Рязани в пути перевернулся автобус. Ехавшая в автобусе девушка молитвенно воззвала ко Ксении. Все остались живы, обошлось и без серьезных ранений.
* * *
В октябре 1996 года за святой водой в храм пришла женщина. Она рассказала свою историю. Приехала из Краснодарского края поблагодарить святую Ксению, за молитву ко Спасителю. Эта женщина в прошлом - партийный работник. В Бога не верила. Случилось так, что ее настигла тяжелая болезнь ног. Больничная койка, костыли, несколько операций... Все безрезультатно. Однажды узнала о блаженной Ксении. Прочитала о ее земном житии и случаях молитвенной помощи святой. Больной предложили еще одну операцию. Она не верила, что это поможет, и от операции отказалась. Ночью ей приснился сон: лежит она в больничной палате одна. Входит женщина в белом платке, зеленой кофте и длинной красной юбке. Гостья попросила согласиться на операцию. Больная возражала, но пришедшая уверяла, что сама будет присутствовать на операции. Проснувшись утром, больная долго думала об увиденном и признала в ночной гостье Ксению блаженную. Не обращая внимания на сильную боль в ногах, она поспешила в церковь за советом к священнику. С этого времени ее жизнь изменилась: она обрела веру в Бога. Батюшка, внимательно выслушавший ее рассказ, благословил лечь на очередную операцию. Операция прошла успешно, и после короткого лечения больная оставила костыли и палочку. С великой радостью приехала она в Санкт-Петербург поблагодарить святую блаженную Ксению, помолиться в часовне у святой гробницы.
* * *
И сейчас, стоит лишь подойти к часовне на Смоленском кладбище, расспросить молящихся в ней, от каждого можно услышать рассказ о помощи или чудесах блаженной Ксении.
«Я после войны не думала, что буду здесь работать, - рассказывает свечница Тамара Кузьминична. - Я воевала, была на фронте, живой осталась, демобилизовалась, приехала в Питер. Чего я тут только не навидалась! Кто мне здесь поможет? И я стала ходить сюда, к блаженной Ксеньюшке. Она мне с того дня во всем помогает - не было жилья, она мне дала. С работой уладилось. Тут службы целыми днями шли - тысячи людей после войны приходили и молодые, и старые. А в шестидесятые годы часовню нашу закрыли. Здесь мастерские сделали, манекены, скульптуры для парков отливали, в часовню никого уже не пускали, но мы все равно ходили сюда молиться. Тут тогда все стены были исписаны. Потом смотрю - на тачке отсюда битые скульптуры вывозят. Все манекены отсюда убрали, сапоги свои убрали; здесь все разломано было, все украдено - и повесили большой замок. И только перед самым Собором, перед Тысячелетием Крещения Руси, когда была канонизирована блаженная Ксения, здесь все убрали, вымыли, отремонтировали. Я ходила сюда вместе с уборщицей, мыла пол, убирала, стирала, благодарила, просила все блаженную, - и потом вижу во сне святую Ксению. Дверь уже закрыта была, никого нет, только я и уборщица Степанида, в батюшкиной комнате моет пол. Смотрю - это во сне - дверь открывается, заходит блаженная Ксения, а с ней еще кто-то. А вот здесь, у лестницы, мои накрахмаленные полотенца висят. Она подходит к этим полотенцам и маленьким замочком, раз-раз, закрывает их. А я тихо: «Степанидушка, к нам ночная смена пришла!» - это все во сне. Блаженная Ксеньюшка оглянулась, улыбнулась - и я проснулась. А через неделю отец Виктор Московский на собрании говорит: «Ну, как, примем Тамару Кузьминичну?» А все говорят: «Да она уже давно бесплатно работает». И вот я здесь уже одиннадцать лет. Сколько я от людей про чудеса наслышалась... Вот недавно одна женщина переступила порог, подходит ко мне - еще не было службы - и плачет: «Матушка, завтра моего Андрюшеньку будут судить. Он в Крестах уже пять месяцев сидит, двадцать три года ему». Я говорю: «Миленькая, ставь свечу, плачь, проси». Она поплакала-поплакала, попросила и ушла. Назавтра она приходит снова, я ее сразу и не заметила, мы же всех не запомним, - и с горькими слезами благодарит: «Матушка, ведь Андрюшу моего освободили. Его вывели, он прямо в зале и падает, все в шоковом состоянии. Судья сама точно застыла и вдруг говорит: «Иди домой». А он ведь очень был виноват». Она пришла с такими слезами, с глаз краска течет, плачет... Стала меня благодарить, что я ей посоветовала, - а нас не за что благодарить, мы никто здесь, это все Господь Бог по молитвам блаженной Ксении. Тут все блаженной Ксении молятся, она нам тут всем как родная мать - начиная от настоятеля храма до нас, свечниц. Тут каждый вам может столько чудес рассказать...»
* * *
«У меня все дети здесь, в Петербурге, и мы решили тоже сюда переехать, - рассказывает Мадлена Мурадян, пришедшая в часовню за освященным елеем. - Мы, когда переезжали, поехали на поезде, а все вещи отправили сюда машиной: все, что было у нас, - мебель, одежду, посуду, ну, все, что было в доме. Ну, сколько там ехать - ну, пусть неделю, ну, две... Месяц проходит - а машины все нет... Все, значит, пропало. Я не знала, что делать. Чужой город, машины нет, без ничего сидим... Мне сказали, что здесь есть такая святая, блаженная Ксения... И что-то меня, знаете, осенило, что надо утром рано пойти сюда. Я добиралась очень долго, было утро, наверное, часов восемь-девять, шел дождь, такой холодный, у нас не бывает таких никогда. Такой дождь и ветер бывает только в Петербурге. Кладбище пустое, у часовни никого не было. Мокро, холодно... Вы даже представить не можете моего состояния - одна в чужом городе, зябко, неуютно... Постояла, подождала, но никто не подходил, и тогда я обошла часовню, все осмотрела и вернулась к двери. Там какая-то щель - оттуда шел какой-то теплый и душистый воздух. Я походила тогда вокруг часовни, дождалась, когда ее откроют, выслушала молебен, приложилась к образу, к самой могиле, обошла часовню три раза... Я даже сейчас не могу передать, с какой радостью я ушла тогда от часовни. Вот, я была в таком состоянии, я уже немолодая, все потеряла, я нищая, у меня ничего нет - а я с кладбища иду с какой-то радостью. Нет слов таких, чтобы передать всю мою радость. Вы не поверите - я отсюда летела домой. И вот как хотите понимайте - это так и случилось - через два дня нам позвонили и сказали, что вещи прибыли. Ну как могла машина ехать сюда целый месяц? Я твердо уверена, я знаю, что это случилось только по молитвам блаженной Ксении, после того как мне удалось побывать на ее могилке. Я знаю, что обо мне молилась блаженная Ксения и помощь от Бога пришла только по ее молитвам... Я невестке рассказала, и она тоже сюда, на могилку блаженной Ксении, пришла. У них сын - это мой внук - страшно болел. Водянка, опух весь... Он весь был в водянке... Здесь, на боку, у него был шланг. Моча не шла каналом, а только через шланг. Мой сын сам врач, у него сколько знакомых врачей, а ничего сделать не могли... Мы пришли с невесткой сюда, к часовне, мы молились, мы ходили вокруг часовни - и мальчику помогло. У него из канала пошла вода, он освободился... Он уже ходит, а то ходить не мог... Это случилось в августе 1999 года. Они на седьмом этаже живут - и он сейчас поднимается и спускается сам... У меня здесь еще дочка, у нее муж, двое детей, но все какие-то неприятности в семье - и вот недавно я пришла с ними сюда, и у них, знаете, все наладилось... Я теперь так верю в молитвы блаженной Ксении! Вот сейчас за маслом зашла...»
* * *
«Я как сюда ходить начала? - вспоминает матушка Наталья. - У меня с дочкой беда случилась... У нее было ужасное состояние... У нее ребенок был, мужа нет, и она травилась... А я в Никольском соборе - я туда хожу - познакомилась с матушкой... Узнав, что случилось с дочкой, она сразу сказала: «Беги к Ксении блаженной!» Был поздний вечер, но я все равно поехала... Никого не было... Тогда еще часовня закрыта была, и я обошла вокруг, к стене прижалась - и уж не помню, как я там стояла, как молилась... И, знаете, дочка как-то отошла... После этого она окрестилась... Ксения блаженная помогла... А вот у этой верующей, которая меня сюда послала, блаженная Ксения вообще скорая помощница была. Она ей как молиться начала? Она жила в коммунальной квартире, над ней так издевался сосед, и она не знала, кто ей поможет, ну не избавиться ей было от этого соседа, просто измывался над ней. Она пошла к блаженной Ксении, плакала, стояла - и через три дня, без объявлений, без ничего, приходят люди и говорят: «Спрашивали об обмене? Вы интересовались?» - «Да, интересовалась, но я ведь никуда не обращалась». - «Ну вот мы и пришли, обменщики». И она обменялась. Вот она с тех пор и стала прибегать к помощи блаженной Ксеньюшки. Ее Анной звали, она из Одессы, но всю жизнь прожила в нашем городе. Царствие ей небесное!»
* * *
«В начале 1994 года нашему вновь открытому храму передали церковный дом причта, - рассказывает О.А., староста одного из московских храмов. - В годы советской власти дом был переделан прежними владельцами, не было лестницы с первого этажа на второй, переходили через пристройку, оставшуюся у прежних владельцев. Мы стали восстанавливать лестницу, и строители уже после ее возведения представили страшный счет. У нас тогда еще только образовывался приход. Мы с казначейшей сокрушались - откуда у нас такие деньги?.. Мы оттягивали день расчета и наконец попросили рабочих прийти 7 февраля, после памяти блаженной Ксении. Они не могли больше ждать. И мы, помня, как блаженная Ксения помогала при постройке Смоленского храма, всю службу молились.
Уже после елеопомазания, когда началось чтение канона, ко мне подошла сияющая казначейша - я тогда стояла на клиросе, пела, - и тихо сказала: «Все в порядке». После службы я узнала, что к казначейше - она продает церковную литературу - подошел молодой мужчина, сунул пакет и быстро ушел. Он даже ничего не спросил - просто молча сунул пакет ровно с нужной суммой и исчез… Это произошло так неожиданно, не успели даже узнать, как его зовут - мы ведь записываем всех жертвователей в синодик...»
* * *
«Я тут слышу очень много рассказов о чудесах, но у меня ведь не было задачи все запоминать и записывать, - рассказывает Галина, продавец литературы на Смоленском кладбище, - Я тут три года стою и столько уже историй услышала... Очень много случаев, когда люди получают исцеления - вот стоит только помолиться искренне у гробницы блаженной Ксении, попросить заступления ее пред Господом - и люди получают исцеления и утешение. И вот как странно - просят у Ксении то, от чего она добровольно отказалась, а все равно Господь по молитвам блаженной Ксении и квартиры дает, и браки устраивает... А вот что тут в прошлом году было... Мне сама эта женщина рассказывала... Ей так плохо было, что она и не знала, где помощь искать. Кто-то ей сказал, что надо сходить в часовню блаженной Ксении. Пришла она к часовне, написала записку. А часовня работала тогда до четырех часов. Она постучала, вышла матушка и сказала, что службы уже нет и чтобы приходили завтра. Женщина отошла, села на скамейку и заплакала - вот, пришла к Богу, а ее не пустили. И вдруг она слышит женский голос: «Ты чего плачешь?» Она подняла глаза - перед ней стояла женщина, странно одетая, немолодая. И эта женщина, которую не пустили, как-то сразу расположилась к ней и очень искренне, со слезами рассказала, что вот пришла в часовню к блаженной Ксении, у нее такое горе, сказали, что нужно написать записку, а ее не пускают. Эта незнакомая женщина отвечает: «Ну так и не плачь, я сейчас твою записку и прочитаю». Женщина растерянно отдает ей записку и так задумчиво сидит, ждет, пока прочитают, и когда подняла глаза - не было ни странной женщины, ни записки.
А у меня в это время была с собой ксерокопия с образом блаженной Ксении. Этот рисунок попал ко мне от настоятеля храма святителя Николая в Финляндии, отца Михаила Поляченко, у которого прихожанкой была матушка Елена, к которой этот рисунок попал от самого батюшки Иоанна Кронштадтского. По преданию, это подлинный рисунок с блаженной Ксении. Ее рисовали еще при жизни. Он очень истрепался, а затем с него сделали фотографию. Эта фотография была с матушкой Еленой всю жизнь. Затем она передала этот рисунок отцу Михаилу, он в 1998 году умер, передал эту фотографию следующему священнику, отцу Оресту. Вот отец Орест и разрешил нам сделать с этой фотографии ксерокопию, а затем уже по этой ксерокопии здесь, в Петербурге, сделали этот портрет.
И когда показала этой женщине рисунок, вы знаете, надо было видеть ее лицо... Она закричала: «Откуда это у вас?!» Я ее с тех пор уже тут несколько раз вижу - она стала верующей, ходит в церковь и вот сюда, к часовне, приезжает...
Или вот еще случай. Тоже недавний. Один человек потерял здесь портфель с документами - это сейчас нас предупреждают, чтобы не оставляли вещи, а тогда никто этого не знал, - и он очень сильно скорбел. Пришел сюда снова и стал молиться Ксении блаженной, потому что там такая документация была, чуть ли не вся жизнь, - и чтобы Ксения помогла ему вернуть документы. И когда он пришел на следующий день на работу, ему говорят: «Какая-то странная женщина приходила, портфель поставила - не твой?» Это он сам здесь рассказывал.
А с портфелем и с документами у меня и с мужем был случай. Он возвращался домой на машине, на такси, и заехал в магазин, рядом с нашим домом. Из магазина он вышел с портфелем, он его бережет, там документы. Портфель положил на заднее сиденье, а сам сел спереди. Когда он вышел из машины, портфель остался на заднем сиденье машины. Муж сам видел, как таксист уехал вместе с портфелем. Пришел он домой без портфеля. Ладно, что портфель был очень дорогой, но, главное, там были документы, ключи от офиса, договоры. В общем, муж, скажем так, расстроен был сильно. И тогда я поехала к батюшке Иоанну Кронштадтскому и матушке блаженной Ксении. Молилась. Когда я приехала, помолившись, я была уверена, что портфель уже дома. Пришла и спрашиваю мужа: «Дома портфель?» Он отвечает: «Мать, ты что, совсем уже умаялась, я сам видел, как таксист его увез». А я все не успокаиваюсь, молюсь, не отступаю. Проходит два дня, и нам звонят из магазина - мы, говорят, два дня боялись вскрыть портфель, потому что сейчас подкладывают бомбы. Они нашли этот портфель в одной из ячеек камеры хранения. Но мы даже не считаем это за чудеса, потому что привыкли - блаженная Ксения всегда поможет».
* * *
«После смерти мужа я осталась совсем одна, - рассказывает Вера Константиновна. - Мне было так тяжело, я не знала, что мне делать. Я раньше Богу молилась, но так - от случая к случаю. А теперь, когда стала одинокой, стала ходить сюда, к блаженной Ксении. И мне полегчало. Намного. Мне теперь совсем не так, как в первые годы... У меня совсем сейчас другая жизнь... Вот если вы идете с чистой душой, пускай вы без цветов идете, без свечки - помолитесь, обойдите часовню, и вы сами почувствуете, как от ее стен исходит тепло. Я теперь каждый вечер читаю такую молитву: «Святая блаженная Ксения, Царство тебе небесное». А потом: «Святая блаженная Ксения, моли Бога о нас». Я стараюсь не грешить сейчас, я стараюсь помочь всем, я ухожу отсюда с успокоенной душой. Если бы у меня не было этого, я не знаю, чем бы я жила».
* * *
«Мне одна женщина рассказывала, - вспоминает матушка Надежда, - что у ее мужа отнялись ноги. Она ходила сюда каждый день, становилась у стеночки и плакала, что муж не ходит... Он даже в туалет не мог ходить, такой лежачий был... Женщина год сюда ходила, когда услышала голос, человека самого не видит, а голос, рассказывала, слышит, женский голос, который велит ей идти домой и говорит, что муж хоть не выздоровеет, а помаленьку ходить будет... Когда она пришла домой - муж сидел на стуле, добрался до него сам, по стеночке... Здесь очень много таких рассказов...»
«Матушка, а с вами были какие-нибудь случаи?»
«А вот то, что я с такой болезнью в моем возрасте живу - разве не чудо? У меня пятнадцать лет назад был глубокий инфаркт. Четыре рубца сразу. Я была здесь одна, почти при смерти - и дочь увезла меня в Белоруссию. Я стала жить там, в семье дочери, и скоро почувствовала, что я там не нужна, что мне надо жить одной. И я вернулась в Питер. Я приехала, стала жить здесь одна, и меня вдруг потянуло ходить в храм. Я всегда думала, что Бог есть, у меня мама была верующей, но как, куда пойти, что надо делать в храме, как молиться - я не знала. И вот я стала ходить в храм... Я стала уже немного понимать, что к чему, понимала немного службу... А тут мне и говорят, есть такая блаженная Ксения, она молится за людей... С 1986 года я стала ходить сюда, на Смоленское кладбище... Тут тогда ремонт был, в часовню никого не пускали, а все равно людей очень много приходило... Я часто ходила сюда... Я просила матушку Ксению, чтобы она мне помогла - я же одна, мне никто не помогает здесь. Даже врач мне в свое время сказал: «Вы отчаянная женщина, что одна остаетесь с таким глубоким инфарктом». Вот так я сюда два года ходила... И когда уже в 1988 году открыли часовню, я искренне уверовала, что блаженная Ксения - это великая молитвенница и заступница пред Господом Богом. Мне теперь семьдесят один год, но я каждый день хожу сюда. Сделала свои дела - и иду в часовню к блаженной Ксении. И благодарю Бога, что я нормально себя чувствую. Ну, бывает иногда, но ведь это по возрасту, и потом, я работала в таком цеху, двадцать шесть лет с химикатами, кислотами, в гальванике, резиновых сапогах, резиновой одежде - и вот, пожалуйста, после такой страшной жизни, после такой смертельной болезни, с четырьмя шрамами на сердце я живу по молитвам блаженной Ксении к Господу Богу - и благоденствую. Я так привыкла, что со мной всегда матушка Ксения, Бог со мной, что бы ни случилось - я не боюсь, я знаю, что я с Богом. Вот так и живем. Мы должны только просить Господа, чтобы Он дал нам кротость, смирение и терпение - и больше ничего. Господь о каждом знает, кому что надо...»
* * *
«Я выросла тут поблизости, в начале семидесятых годов мы здесь, на кладбище, гуляли, - рассказывает Надежда, стоящая в очереди за освященным елеем. - Мы сюда даже не заходили - здесь забор был, все огорожено. Ну, видели, конечно, что сюда много людей ходит, но сами не подходили. Я тогда еще молодой была, не молилась. И вот как мне потом блаженная Ксения помогла. Как-то у нас в семье вот такой разлад произошел: холодность с мужем, муж хотел уезжать на Север, оставить семью... Я как-то пришла сюда вечером - и расплакалась здесь... Никогда, ни дома, ни в церкви, не плачу, а тут слезы сами потекли... Стою, стесняюсь... Ну, вытерла, пошла домой... И что удивительно - с того дня наша жизнь стала меняться совершенно неожиданно, самым радикальным образом. Муж не только не уехал на Север, но даже извинился передо мной, прощения просил, чего уж я никак не ждала. Вот так это изменилось, и причем быстро-быстро, почти сразу. Я с тех пор сюда, на могилку к блаженной Ксении, всегда хожу - всегда ведь в душе знаешь, откуда приходит помощь...»
* * *
«У меня родственник попал в беду, молодой, девятнадцать лет, и я просил блаженную Ксению, чтобы его на большой срок не осудили, - рассказывает Юрий Владимирович. - И точно, на сколько я просил, столько и дали. Могли три-четыре года дать, а дали, как я и просил, год и девять месяцев - минимальный срок по этой статье. Я сам военный юрист, сейчас на пенсии, и понимаю, за что сколько дают. Я не просил, чтобы вообще его отпустили, но вот минимальный срок вымолил».
* * *
«Я раньше особенно не верила, - рассказывает Вера Петровна. - Мне и сейчас трудно верить - ведь всю жизнь никто этому не учил, только осмеивали, все лгали... Но ведь приходишь сюда, к блаженной Ксении, - и действительно помогает... Я по поводу своих болячек всегда хожу... Моя сноха не верит - словно слепая, не видит ничего. Недавно внук заболел, и так сильно, что страшно стало, - пришла сюда, помолилась, а домой вернулась - он уже и бегает...»
* * *
«В 1997 году мой старший брат неожиданно остался без работы, без каких-либо денег, - рассказывает Елена из Подмосковья. - Я получала тогда очень мало, у родителей пенсия, и теперь брат вынужден был жить на деньги родителей и мои. Он очень стеснялся и страдал от этого.
Очень плохо складывалось все и у меня - я училась на последнем курсе заочного отделения института, и, чтобы меня допустили к защите диплома, этот последний год необходимо было работать по специальности, то есть мне надо было уйти из монастыря, где я тогда работала, в какую-либо строительную или проектную организацию. А я не хотела уходить из монастыря.
Были и другие сложности, в личной жизни.
Но неудачи и переживания брата терзали меня так сильно, что я забыла даже свои собственные проблемы.
В июне 1997 года я попала в Петербург и сразу поехала на Смоленское кладбище, на могилку блаженной Ксении. Мы с моей петербургской подругой, у которой я остановилась, приехали рано, часовня была еще закрыта, и я прямо у входа в часовню стала читать акафист блаженной Ксении.
Я читала акафист и раньше, дома, - но тут, у часовни, это чтение было совсем не обычным. Я ощущала, что блаженная Ксения - рядом, она присутствует здесь. Блаженная Ксения словно ждала меня. Знакомые слова акафиста «ты же заступи нас от враг видимых и невидимых» взволновали меня так, что я заплакала. Я читала акафист - и рыдала. Прочитаю несколько слов - и плачу. Я даже не могла молиться, не могла ни о чем просить - и только стояла и плакала.
Я жила в Санкт-Петербурге неделю и каждый день была на Смоленском кладбище, заказывала молебны, писала, как и все, записки. Это были дни нескончаемой молитвы.
Через три дня я позвонила домой и узнала, что брату предложили работу. Но я была так напряжена, чувства мои были так натянуты, что я не могла тогда даже обрадоваться. Когда я вернулась и мы стали сопоставлять даты, получилось, что работу брату предложили именно в тот день, когда я первый раз стояла у дверей часовни. Работу предложил наш дальний родственник, с котором мы никогда раньше и не общались, и работа оказалась такой неожиданной и с такими условиями, что мы не могли поверить, что так бывает (сейчас брат работает заместителем руководителя фирмы).
Уладилось все и у меня - неожиданно допустили до сдачи диплома, а в монастыре предложили другое, более удобное для меня место. Как-то сами собой разрешились и личные проблемы (я сейчас не хочу о них рассказывать).
Теперь, когда прошло два года, мне ясно, что неразрешимые проблемы, сложности, от которых я приходила в отчаяние и которые так угнетали меня и брата, разрешились сразу и неожиданно только по молитве блаженной Ксении.
Расскажу еще об одном случае, который произошел совсем недавно.
У Ксении Кузнецовой, регента хора нашего храма (я привожу ее имя и фамилию полностью, потому что она сама всем с удовольствием рассказывает об этом чуде), был жених из духовной семинарии. Но родители жениха, и особенно отец, не соглашались на этот брак. Ослушаться родителей будущий священник, конечно не мог.
Я посоветовала Кузнецовой молиться блаженной Ксении и ежедневно читать ей акафист. Познав сама силу молитв блаженной Ксении, я теперь рекомендую читать этот акафист всем своим друзьям и знакомым.
- Это не моя святая, почему именно ей? - удивилась Ксения, и тогда я рассказала, как блаженная Ксения помогла мне и брату.
24 января (6 февраля нового стиля), в день памяти блаженной Ксении, родители жениха неожиданно позвонили сыну, и отец сказал, что он благословляет этот брак. Кузнецова рассказала, что, после того как услышала мой рассказ, она стала читать акафист блаженной Ксении каждый день».
* * *
«N., с которым мы вместе работали, - рассказывает Наталья, - был раньше послушником в одном из монастырей, потом внезапно резко ушел из монастыря. Мы с ним часто общались, разговаривали на духовные темы - я видела, что ему очень плохо, он неспокоен, он мечется. Однажды N. предложил, чтобы я вышла за него замуж. В то время я готовила себя к монашеству и ни о каком замужестве, конечно, не думала. Но его душевное расположение, его резкий уход из монастыря, его метания меня мучили - N. был очень хороший и духовный человек.
Но к блаженной Ксении я ехала не только с этим - у меня обострились отношения с начальством, начались придирки, недовольства, и я боялась, что меня могут уволить с работы - а у нас маленький город, и другую работу найти будет просто невозможно.
Прямо с поезда я поехала на Смоленское кладбище. Мне было так плохо, я была так расстроена всем случившимся - и взаимоотношениями с N., и его неудавшейся судьбой, и собственными отношениями с начальником, - что меня не интересовал тогда даже Санкт-Петербург, хотя я очень люблю этот город.
У меня был с собой акафист блаженной Ксении, я простояла на молитве почти целый день, заказала несколько молебнов, но спокойствие, утешение не пришли.
Помню, что когда я ехала на вокзал, погода очень соответствовала моим чувствам - было сыро, холодно, как-то очень неуютно.
Но уже в поезде я вдруг ощутила перемену настроения - пришло спокойствие, уверенность, что все будет хорошо.
Утром я проснулась в поезде радостной. Это было чувство праздника.
Когда я пришла на работу, все стали подходить и спрашивать, что со мной случилось - такая радость, как мне потом рассказывали, была на моем лице.
И с этого дня все действительно вдруг изменилось - и отношение начальства ко мне (не только окончились придирки, но мне даже прибавили зарплату), и, самое главное, N., когда я сказала ему о своих планах на будущее, принял это очень серьезно.
Вскоре N. вернулся в монастырь, не послушником, а рабочим, но он очень успокоился внутренне, стал спокойнее даже внешне. В монастыре он неожиданно познакомился с женщиной, работавшей там, - она была одинокой, с ребенком, и ей, конечно, очень был нужен муж. Сейчас у них семья и уже есть общие дети. Я никогда не рассказывала N., что молилась о нем, но я знаю, что эта семья устроена по молитвам блаженной Ксении».
Вместо послесловия
Чудеса, которые совершаются в жизни людей по молитвам святых угодников Божиих - блаженной Ксении или других святых, - даются каждому конкретному человеку лично. Даются для того, чтобы укрепилась их вера, для того, чтобы они видели, откуда, по чьим молитвам пришла помощь, благодатная помощь Божия, которую они просили.
Если человек, который прочитал о тех или иных чудесах, будет ждать точно таких же чудес в своей жизни, это может привести его на путь неверный. Он может оказаться даже в прелести бесовской. Человек будет искать чудеса и искушаться.
Очень важно, чтобы человек, уповая на помощь Божию, понимал, что она обязательно придет, и шел путем, которым зовет нас Господь, зовут святые, - путем крестного смирения в жизни своей, с принятием тех трудностей, скорбей, болезней как должного, чтобы исправить свою жизнь, чтобы обратиться к покаянию, чтобы найти свой путь в церковь.
Если же человек просто ищет чудес, говорит: «Покажите мне чудеса, и я уверую», - то, как правило, этого не происходит. Это самообольщение. Для того, чтобы воспринять чудеса и чтобы они совершались в вашей жизни, надо просить у Бога веры. Вера первична, а не чудеса. Чудеса укрепляют веру. Если же человек не хочет веровать, он скептически отнесется даже к самым явным чудесам.
Клирик церкви во имя Смоленской иконы Божией Матери иерей Александр Лесюис
Русская Православная Церковь
Николаевский Собор
Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян
