Прибыв в Иерусалим, апостол встретился с предстоятелем Иерусалимской Церкви, Иаковом Праведным, и пресвитерами иерусалимскими, передав им собранную милостыню. На следующий день Павел вновь встретился с Иаковом и пресвитерами, рассказав им об успехе своей проповеди среди язычников. Выслушав его, все возблагодарили Бога.
Но затем разговор перешел на личность самого апостола Павла. Иерусалимские пресвитеры рассказали, что о делах апостола среди язычников в Иерусалим доходят довольно странные слухи, что он учит всех иудеев, живущих среди язычников, отказаться от исполнения закона. Действительно, Павел не признавал обязательности закона даже для иудеохристиан. При этом он делал все, что только мог, для поддержания мира церковного. Однако его позиция возмущала многих из иерусалимских иудеохристиан - ревнителей закона. Тем паче, что в Иерусалиме никогда не забывали Савла - гонителя. Так что приход апостола Павла в Иерусалим на праздник мог вызвать большое возмущение народа и нарушить мир Иерусалимской Церкви.
Дабы не допустить, этого Иаков и пресвитеры советовали Павлу принять участие в обете четырех иудеохристиан. Павел должен был очиститься вместе с ними и взять на себя издержки за их жертвоприношение. Тогда все увидят, что и Павел продолжает соблюдать закон. Поняв как важно для них получить от него перед народом наглядное доказательство пребывания в законе, Павел вынужден был согласиться.
На следующий же день Павел встретился с теми четырьмя иудеохристианами, и, войдя с ними в храм, объявил о дате окончания дней очищения. По прошествии семи дней все они вновь пришли в храм для жертвоприношения. И тут Павла увидели ассийские иудеи, также пришедшие в Иерусалим на праздник Пятидесятницы. Они подняли крик: Мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и Еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие (Деян. 21, 28). Последнее обвинение было ложным и основывалось единственно на том предположении, что Павел, приведя с собою в Иерусалим Трофима Ефесянина, непременно введет его и в храм.
Прислушавшись к их крикам, толпа бросилась на апостола Павла: его схватили, вытащили из храма, где тотчас заперли двери, дабы апостол, случайно вырвавшись из рук толпы, не мог воспользоваться правом убежища. Толпа готова была растерзать Павла. Но вмешательство римлян спасло апостола от самосуда.
До римского тысячника Клавдия Лисия дошла весть, что весь Иерусалим пришел в смятение. Собрав своих солдат, он двинулся к храму. Появление римлян немного успокоило толпу - они перестали избивать апостола. Клавдий Лисий приказал взять Павла под стражу и заковать его. После этого он стал выяснять, в чем же толпа обвиняет апостола. Однако, обвиняя его, одни кричали одно, другие другое, то тысячник велел отвести его в крепость, чтобы все разузнать впоследствии. Но толпа, решив, что Павла хотят освободить, бросилась за воинами по ступенькам крепостной лестницы. Слышался ропот и крик, требовавший смерти; воины, ведшие Павла, должны были нести его, потому, что цепи мешали ему идти быстро.
Оказавшись наверху лестницы, Павел обратился к тысячнику: Можно ли мне сказать тебе нечто? (Деян. 21, 37). Тысячник удивился и спросил: Ты знаешь по-гречески? Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников? (Деян. 21, 37-38). На это Павел ответил, что он иудей, родом из Киликийского города Тарса, и просил позволения говорить к народу.
Тысячник согласился, и Павел, сделав знак рукой, заговорил с ними на еврейском языке. Он обратился к собравшимся, рассказав историю своей жизни: Мужи братия и отцы! выслушайте теперь мое оправдание перед вами. Я Иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне. Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин, как засвидетельствует о мне первосвященник и все старейшины, от которых и письма взяв к братиям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание. Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали. Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет все, что назначено тебе делать. А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск. Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске, пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: брат Савл! прозри. И я тотчас увидел его. Он же сказал мне: Бог отцов наших предизбрал тебя, чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал глас из уст Его, потому что ты будешь Ему свидетелем пред всеми людьми о том, что ты видел и слышал. Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса, когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его. И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам (Деян. 22, 1, 3-21).
Едва Павел упомянул о проповеди среди язычников, как утихшая было толпа возмутилась вновь, люди требовали смерти апостолу, крича: Истреби от земли такого! ибо ему не должно жить (Деян. 22, 22). Желая положить конец неистовству толпы, тысячник велел вести Павла в крепость.
В крепости тысячник приказал бичевать апостола Павла, желая узнать, по какой причине толпа ополчилась на него. Солдаты уже связали апостола, когда он обратился к центуриону, сказав: Разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда? (Деян. 22, 25). Центурион приказал воинам остановиться, пошел к тысячнику и сказал: Смотри, что ты хочешь делать? этот человек - Римский гражданин (Деян. 22, 26). Заявление центуриона напугало тысячника, он поспешил к узнику и спросил, правда ли то, что он римский гражданин. Апостол ответил утвердительно. Недоумевая, как стоящий перед ним еврейский оборванец может быть римским гражданином, тысячник сказал: Я за большие деньги приобрел это гражданство (Деян. 22, 28). На что Павел спокойно ответил: А я и родился в нем (Деян. 22, 28). Ответ апостола напугал и тысячника, и солдат - вязать и пытать римских граждан без суда было запрещено. Обвинить апостола в каком-либо преступлении против римской власти также было нельзя.
Поняв, наконец, что у Павла с иудейской толпой религиозные разногласия, тысячник Клавдий Лисий обратился к первосвященнику, приказав ему собрать синедрион для выяснения дела.
Русская Православная Церковь
Николаевский Собор
Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян
