Преподобный Максим Грек

Пожертвования

Преподобный Максим Грек (+ 1556)

ДЕНЬ ПРЕСТАВЛЕНИЯ 21 ЯНВАРЯ / 3 ФЕВРАЛЯ;
ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ 21 ИЮНЯ / 4 ИЮЛЯ;
СОБОР АФОНСКИХ СВЯТЫХ;
СОБОР РАДОНЕЖСКИХ СВЯТЫХ;
СОБОР ТВЕРСКИХ СВЯТЫХ;
СОБОР МОСКОВСКИХ СВЯТЫХ

Преподобный Максим Грек (в миру Михаил) родился в древнем городе Арте после 1470 года. Он происходил из старинного и знатного византийского рода Триволисов. Один из его предков занимал престол Константинопольских Патриархов. Его дядя, Димитрий Триволис, был другом Фомы Палеолога, брата последнего византийского императора Константна XI и деда великого князя Московского Василия III. Родители святого, Мануил и Ирина, были людьми образованными и отличались благочестием и преданностью православной вере, в которой воспитали и сына.

Около 1480 года Михаил попадает на остров Корфу (Керкира), принадлежавший Венеции; здесь он проходит обучение классическим наукам у Иоанна Мосхоса. Через двенадцать лет (1492) преподобный отправляется для продолжения образования в Италию, которая после падения Константинополя стала центром греческого просвещения. Михаил Триволис много путешествовал: жил и учился в Венеции, в существовавшей здесь издавна греческой школе, в Падуе, славившейся своим университетом, в других городах. Позднее об этом времени своей жизни преподобный Максим писал: «Если бы Господь, пекущийся о спасении всех, не помиловал меня и... не озарил светом Своим мысль мою, то давно погиб бы и я с находящимися там проповедниками нечестия».

В 1502 году Михаил Триволис вернулся во Флоренцию и поступил в доминиканский монастырь святого Марка, где незадолго до этого жил Иероним Савонаролла, проповеди которого не раз доводилось слушать Михаилу.

Но духовно вскормленный Православной Церковью грек Михаил в поисках подлинной спасительной мудрости тянулся мысленно к Востоку. От одного из своих учителей, Иоанна Ласкариса, который вывез с Афона во Флоренцию до 200 древних книг, Михаил слышал об изобилии книжных сокровищ, хранящихся в монастырских библиотеках, самой богатой из которых была библиотека Ватопедского монастыря: ей оставили свои рукописные кодексы два спасавшихся в Ватопеде императора - Андроник Палеолог и Иоанн Кантакузен. Слышал он и о великих богомудрых старцах, подвизавшихся в святогорских обителях. В 1504 году Михаил оставляет свой монастырь, покидает Италию и в 1505 году принимает постриг с именем Максим, в честь святого Максима Исповедника, в Благовещенском Афонском Ватопедском монастыре.

На Афоне инок Максим предался чтению сочинений святых отцов. Любимой его книгой стало «Точное изложение Православной веры» святого Иоанна Дамаскина, о котором преподобный Максим писал впоследствии, что он «достиг высшего познания философии и богословия».

В эти годы инок Максим пишет свои первые труды и составляет канон святому Иоанну Крестителю; однако основным его послушанием становится сбор пожертвований в пользу афонских монастырей, которым он занимался в поездках по городам и селениям Греции.

В ответ на просьбу великого князя Московского Василия III прислать ему с Афона искусного переводчика книг по воле святогорских старцев на церковное послушание в Московию был определен Максим, вместо старца Саввы, который был стар и слаб здоровьем.

Получив от Константинопольского Патриарха Феолепта IV грамоту к митрополиту Московскому Варлааму, в 1518 году Максим Грек вместе с двумя монахами Неофитом и Лаврентием прибыл в Москву.

Василий III принял афонское посольство с великой честью и назначил местом их пребывания кремлевский Чудов монастырь.

Первой книгой, над переводом которой инок Максим трудился год и пять месяцев, была Толковая Псалтирь, введением к которой послужило написанное преподобным послание к великому князю. Поскольку Максим в то время был еще нетверд в церковнославянском языке, ему помогали Димитрий Герасимов и Власий, которые служили при дворе переводчиками с латинского и немецкого языков, а также Михаил Медоварцев и инок Троице-Сергиева монастыря Силуан, записывавшие церковнославянский текст перевода.

Перевод был одобрен митрополитом Варлаамом. Великий князь поручил Максиму перевод Толкования святых отцов на Деяния.

Перевод Толкования Максим Грек закончил в 1521 году и тогда же начал переводить для Кормчей книги отдельные статьи из Номоканона. В 1523 году ученый грек перевел беседы святого Иоанна Златоуста на Евангелия от Матфея и Иоанна, выполнил и другие переводы: ряд отрывков из книг Ветхого Завета, а также три сочинения Симеона Метафраста.

Одновременно Максим Грек занимался просмотром и исправлением Толкового Евангелия и богослужебных книг: Часослова, Минеи праздничной, Апостола и Триоди. Переводческие труды убедили его в важности хорошего знания грамматики - греческой и славянской. Грамматику он называл «началом входа в философию» и написал два сочинения: «О грамматике» и «Беседование о пользе грамматики».

Келия ученого инока становится притягательным местом для образованных русских вельмож. Для беседы с ученым греком приходят влиятельные при дворе люди: инок Вассиан (князь Патрикеев), князья Петр Шуйский и Андрей Холмский, бояре Иван Токмаков, Василий Тучков, Иван Сабуров, Федор Карпов. В общении с ними Максим Грек знакомится с русской церковностью, государственной и общественной жизнью.

В своих богословских трудах он пишет о приверженности русских к обрядовой стороне веры; его беспокоит и увлечение великокняжеского двора астрологией. Несколько сочинений он составляет против все еще не отжившей ереси жидовствующих. Из-под его пера выходят и полемические сочинения против магометан и латинян.

В своих словах и посланиях Максим Грек также вел борьбу против всякого рода местных суеверий, например, веры в сны, приметы, гадания. Строгому разбору подверг он и апокрифические книги, которые занесены были на Русь главным образом из Болгарии и которыми увлекались даже при великокняжеском дворе.

С недоверием отнеслись в Москве к исправлениям, которые он внес в богослужебные книги. За обиду принимали и его укоризны, касавшиеся незнания русскими людьми истин веры и несоблюдения заповедей Христовых, исполнения одного внешнего обряда без духовного подвига, в суетной надежде на спасение через одно только внешнее благочестие.

Эти обличения давали повод для обвинения преподобного в неуважении к святым обычаям предков, даже в ереси.

Особенно опасный для Максима Грека характер приобрела его размолвка с влиятельными в церковной иерархии и при дворе лицами, когда он вступил в давний, но по-прежнему острый спор о монастырских земельных владениях, волновавший и иерархию, и монашество, и светских вельмож. В этом споре святой принял сторону «нестяжателей» - последователей преподобного Нила Сорского.

Негодование на преподобного Максима при дворе было не опасно для него до тех пор, пока митрополичью кафедру занимал благоволивший к нему святитель Варлаам, последователь преподобного Нила Сорского, по своим воззрениям близкий к заволжским старцам. Но в 1521 году Варлаам попал в немилость великого князя, был низвергнут с первосвятительского престола и удален в северный Спасо-Каменный монастырь. Его сменил митрополит Даниил, ученик преподобного Иосифа Волоцкого.

Особенно уязвимым положение Максима Грека стало после того, как он вызвал к себе нерасположение и со стороны великого князя Василия III. Воспользовавшись гневом государя, враги преподобного стали обвинять его в политической неблагонадежности и якобы в стремлении поднять турок на Русскую землю, а также в том, что он знается с опальными лицами: боярином Иваном Никитичем Берсенем-Беклемишевым и дьяком Федором Жареным. После расправы над ними подследственного инока Максима стали держать в темнице Симонова монастыря под стражей.

В апреле 1525 года в царских палатах был созван собор для суда над Максимом Греком. Главным обвинителем выступил митрополит Даниил, обвинивший святого в ереси. По приговору собора преподобный был сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь. Шесть лет провел страдалец в сырой, тесной, смрадной и угарной келии: терпел мучения от дыма, холода и голода и был «от великия тесноты темничныя вельми скорбен очами и ногами», а по временам приходил в омертвение. Из всех лишений самым скорбным для него было отлучение от принятия Святых Таин.

Но однажды изнемогающему узнику явился Господь в образе Ангела со словами: «Терпи, старец, этими временными страданиями ты избавишься от вечных мучений». Исполнившись духовной радости, узник воспел Святому Духу Утешителю канон, который нашли потом написанным на стенах его темничной келии.

В 1531 году преподобный Максим опять предстал перед соборным судом. На этот раз митрополит Даниил выступил с обвинениями в измене, в колдовстве и хульных выражениях, якобы обнаруженных в сделанных им за 10 лет до суда переводах. Ко времени суда преподобный уже хорошо владел русским языком и отмел все измышления.

Преподобного Максима перевели из Иосифова монастыря в Тверской Отрочь под наблюдение епископа Акакия. Тверской епископ Акакий был человек добрый. К преподобному Максиму он относился милостиво и сострадательно. Будучи в Москве, упросил великого князя оказать милость заключенному ради новорожденного наследника престола Ивана - снять с него оковы. Преосвященный Акакий приглашал преподобного в архиерейский дом и делил с ним трапезу, разрешал ему приходить в церковь, что вызвало недовольство в Москве. Епископ дозволил осужденному держать при себе книги, перо, бумагу и чернила.

В Отрочем монастыре преподобный написал «Словеса сия, в темнице затворен и скорбя, имиже себя утешаше и утверждаше в терпении»; в беседах и в виде целых трактатов давал разъяснения недоумений, которые возникали у епископа Акакия. Составил толкования на Книгу Бытия, Псалмы, книги Пророков, на Евангелие и Апостол.

В 1534 году, после кончины великого князя Василия III, преподобный надеялся на освобождение и написал «Исповедание Православной веры».

Но голос страдальца услышан не был. Максим оставался в заточении в Отрочем монастыре.

Тяжкая участь афонского инока обеспокоила восточных Патриархов: Константинопольского и священного собора, бывшего на его поставлении - Иерусалимского и Александрийского. В 1547 году преподобный Максим пишет новому митрополиту Макарию, затем - митрополиту Даниилу, «связавшему узы», и снова - Макарию: «Я о возвращении в Москву и житии там не прошу, а только хлопочу о Причастии, которое просто всем дается, ни суда, ни собора не прошу, а только милости и человеколюбия».

Положение, в котором оказался преподобный Максим Грек, очень трогательно описано в стихире по 50-м псалме на день его памяти. В ответ на просьбу преподобного освободить его от уз и отпустить на родной Афон, в уста святителя Макария Московского влагаются слова: «О Максиме! Вижду тя невиновна молитвенника и сокрушаюся, узы твоя яко единаго от святых целую, а помощи не могу ти...» (Минея. Январь, 21. Утреня).

Наконец отлучение от Святых Таин было снято с преподобного, но свободу ему не вернули. Однако благодаря хлопотам митрополита Макария, иерея Сильвестра и Алексея Адашева, близких в ту пору к Ивану IV, в Москве стало складываться благоприятное отношение к преподобному узнику.

Митрополит Макарий высоко ценил сочинения ученого грека. Влиятельные лица вновь стали обращаться к преподобному Максиму, желая знать его мнение по разным вопросам - богословским и церковно-обрядовым.

Готовился Стоглавый Собор, и к суждениям ученого богослова прислушивались митрополит с иерархами, царь и его окружение. Влияние сочинений преподобного Максима сказалось на деяниях и постановлениях Стоглавого Собора.

В 1551 году по ходатайству игумена Троице-Сергиева монастыря Артемия преподобный узник был переведен из Твери в эту обитель. Здесь он духовно сблизился с беззаконно сведенным с первосвятительского престола митрополитом Иоасафом и монахом Нилом (из опального княжеского рода Курлятевых), вместе с которым, после того как научил его греческому языку, выполнил новый перевод Псалтири.

В 1553 году преподобный Максим беседовал с Иваном IV, посетившим обитель проездом на богомолье в Кириллов монастырь. Поездка царя совершалась по обету, в благодарность Господу за выздоровление после тяжелой болезни, поразившей царя вскоре по возвращении из Казанского похода. Богомудрый старец посоветовал царю не ездить так далеко, а устроить и утешить матерей, вдов и сирот христианских воинов, павших во время осады Казани, и предупредил, что если царь послушает совета, то будет здрав и многолетен с женою и сыном, а если не послушает, так сын его «умрет на дороге». Царь не внял словам старца и продолжил путь «с упрямством». Пророчество святого сбылось: царевич Димитрий скончался в возрасте 8 месяцев от роду.

В Великий пост 1553 года в Москве была обнаружена ересь, которую распространяли боярский сын Матвей Башкин и беглый дворовый Феодосий Косой, постриженный в одном из монастырей на Белом озере. Эта ересь отвергала догмат о Троице, Таинства, почитание икон и святых.

Для обличения еретиков на соборном суде Иван IV решил призвать и преподобного Максима. Но зная, что среди осужденных были и невинно пострадавшие (например, игумен Артемий, просветитель лопарей преподобный Феодорит), святой старец уклонился от участия в судилище.

Через год после осуждения еретиков, 21 января 1556 года, преподобный Максим скончался, проведя 38 лет в подвижнических трудах и страданиях на благо Русской Церкви и Вселенского Православия. Умирая, преподобный страдалец трижды осенил себя крестным знамением. Честные останки старца были погребены у северо-западной стены Святодуховского храма Троице-Сергиевой Лавры.

По преставлении Максима Грека началось почитание его как великого богослова и учителя.

В 1561 году у гробницы преподобного свершились первые чудеса - духовного прозрения богомольца и келейника соборного старца Вассиана Иоанна, вошедшие в предание Троице-Сергиевой Лавры.

Известно и чудо, связанное со спасением царя Феодора Иоанновича от гибели во время осады Дерпта (Тарту), после которого преподобный Максим был причислен к лику местночтимых святых.

В 1591 году в день освидетельствования мощей преподобного у его гроба получили исцеление шестнадцать человек.

В 1694 году имя Максима Грека было внесено в иконописный подлинник. С конца XVII века оно было вписано в святцы под 21 января, в конце XIX века внесено и в Афонский патерик.

В Русской Православной Церкви преподобный Максим Грек был канонизирован в 1988 году для общецерковного прославления на основании святости жизни и чудотворений от его святых мощей, а также на основании его широкой почитаемости православным народом как учителя иноческого жития, святого чудотворца. В 1996 году его святые мощи были торжественно обретены и помещены в Духовском храме Троице-Сергиевой Лавры для всеобщего почитания.

Преподобне отче наш Максиме, моли Бога о нас!

Тропарь, глас 8:

Зарею Духа облистаемь, / витийствующих богомудренно сподобился еси разумения, / неведением омраченная сердца человеков светом благочестия просвещая, / пресветел явился еси Православия светильник, Максиме преподобне, / отонудуже ревности ради Всевидящаго, / Отечества чужд и странен, Российския страны был еси пресельник, / страдания темниц и заточения от самодержавнаго претерпев, / десницею Вышняго венчаешися и чудодействуеши преславная. / И о нас хадатай буди непреложен, / / чтущих любовию святую память твою.

Кондак, глас 8:

Богодухновенным Писанием и богословия проповеданием / неверствующих суемудрие обличил еси, всебогате, / паче же, в Православии исправляя, на стезю истиннаго познания наставил еси, / якоже свирель Богогласная, услаждая слышащих разумы, / непрестанно веселиши, Максиме досточудне, / сего ради молим тя: / моли Христа Бога грехов оставление низпослати / / верою поющим всесвятое твое успение, Максиме, отче наш.