Контакты
Карта

73-82

А великому государю наклеветали, будто патриарх ведет с иноземцами неподобные речи, жалуясь, что великий государь владеет и царством, и архиерейством; и насчет этого снова приезжали от великого государя с выговором. Случались часто и иные подобные смущения.

Но благочестивый царь, хотя и слышал те клеветы на патриарха, был к нему весьма милостив и всякий раз, как у царя родится сын или дочь, присылал денежную милостыню и разные плоды, дорогие сласти и иные драгоценные подарки. Святейший патриарх все это разделял на трапезе с братией, как и именинные пироги, которые ему присылал благоверный государь в день именин кого-либо из царского дома.

Прошло немного лет, и снова началась распря между святейшим патриархом и великим государем. Один из бояр царского синклита по имени Никита Андреевич, прозываемый Зюзин, муж благочестивый и богобоязненный, видя беспрестанную вражду и несогласие между великим государем и святейшим патриархом и зная, какая между ними прежде была любовь, пожелал их помирить - но тщетно, ибо так уже Святой Бог изволил. Оный боярин решился написать святейшему патриарху, что якобы благоверный царь присылал к нему, Никите, своих ближних людей Артамона Матвеева и Афанасия Нащокина с повелением Никите написать от своего имени святейшему патриарху послание, в котором он звал бы его в указанный день прибыть в царствующий град Москву в воскресенье к утрени. У городских ворот святейший патриарх должен был назваться начальством Саввина монастыря, а придя в большую соборную церковь, стать на патриаршем месте и воспринять свой архиерейский жезл, который он там оставил, уйдя из Москвы; и тогда благочестивый царь сперва пришлет своих бояр с речами, а потом они снова придут с архиереями и архимандритами, и тогда святейший патриарх должен просить ключи от своих келий – и я, мол, ему в третий раз и ключи пришлю, и тогда уже пусть идет в свои кельи. «Вскоре я бы и сам к нему пришел и обо всем с ним говорил; а если не тебе, Никита, писать к нему, то больше некому, потому иных бояр святейший патриарх не так любит, а тебя жалует», - так якобы сказал царь Никите, а тот написал обо всем этом и послал святейшему патриарху с новгородским священником Сысоем Андреевым. Святейший патриарх Никон, прочитав сие послание, повелел его списать, а подлинное Никитино письмо с тем же священником отослать обратно, как Никита и просил. Святейший патриарх приложил к нему и свое послание, в котором написал, что-де, невозможно тому быть, чтобы так мне идти в Москву.

Переждав неделю, тот боярин призывает к себе патриаршего иподьякона Никиту Никитина и говорит, что великий государь, зная их взаимную приязнь, приказал послать его к святейшему патриарху - и берет на то в свидетели своего духовного отца иеромонаха Александра (в прошлом протопопа Андриана). Новое послание было подобно первому, но еще боярин прибавил, что на этот раз великий государь передал ему с ближними людьми собственноручное письмо, в котором было так написано: «О чем тебе, Никита, будут говорить ближние наши люди, тому ты должен иметь веру, для чего тебе и послано писание нашей царской руки; и ты, святейший, поверь нам и приходи».

Святейший патриарх, получив это письмо, снова повелел своим верным людям списать его, а иподьякона отослал ни с чем, говоря, что сему быть невозможно, и только письмо, как прежде, вернул.

Через три дня тот же боярин снова шлет иподьякона с письмом, в котором, кроме прочего, подобно двум первым, было написано следующее: «Если ты, святейший патриарх, не изволишь прийти, говорит великий государь, не умиришь Церковь Божию и не положишь с нами мир, то и во веки быть Церкви Божией во вражде, а нам в нелюбви; если же придешь, то сотворим во всем волю твою, как угодно Господу и тебе».

Получив третье письмо, святейший патриарх сказал иподьякону: «Хотя я и не желаю своего престола, но желаю мира для Церкви Божией и царского милосердия. Отдаюсь на волю Божию и на государево изволение. Только одно меня тревожит: не было бы сие дело коварством». На что иподьякон Никита ответил, что Никита Зюзин посылал его при своем духовном отце и по государеву повелению.

Святейший патриарх последнего послания не вернул, как о том просил боярин, а велел сказать ему, что сам приедет и привезет письмо с собой, и сразу отправился в дорогу. Это было за неделю до праздника Рождества Христова, в субботу после повечерия. Придя к царствующему граду Москве, к Смоленским воротам, он назвался властями Саввина монастыря; сторожа отворили ворота и впустили патриарха вместе с сопровождавшими его в город. Они пришли в соборную великую церковь Пресвятой Богородицы во время утрени, когда читали первую кафизму, и по обычаю архиерейского входа патриарх Никон повелел бывшим с ним петь «Достойно есть», сам же совершал поклонение перед святыми иконами и прикладывался к ним.

Когда отпели «Достойно», после ектении снова начали, как подобает, читать Псалтирь. Тогда святейший патриарх пошел и стал на своем патриаршем месте, взяв жезл чудотворца митрополита Петра, который оставил, уйдя из Москвы. Преосвященный Иона, митрополит Ростовский и Ярославский, бывший хранителем святейшего патриаршего российского престола, подошел к нему под благословение, а после и соборный протопоп с прочими священниками и все случившиеся там люди.

Святейший патриарх, призвав митрополита Ростовского и Воскресенского архимандрита, посылает их наверх в царские палаты и велит известить о себе, что он принес мир и благословение великому государю с его домом и всему царствующему граду; они, послушавшись, пошли. Благочестивый царь вскорости послал за архиереями и благородными боярами и с теми, кто подоспел, стал советоваться о приходе патриарха; они же посоветовали спросить его, для чего он пришел и по какому делу. Тогда благоверный царь послал к святейшему патриарху Никону своих бояр князя Никиту Одоевского с прочими, и они с тем вопросом пришли в церковь. В ответ святейший патриарх сказал им, что он принес мир и благословение великому государю и его царскому дому и всей пастве; с тем они и возвратились к великому государю.

Благочестивый царь снова стал советоваться, что отвечать; архиереи и царский синклит стояли за то, чтобы отослать патриарха в Воскресенский монастырь, не допустив его к царю, каковой совет царь и благоволил принять. Архиереи и бояре снова пошли к патриарху, возвещая ему государево повеление возвратиться в Воскресенский монастырь. Патриарх Никон отвечал им: «Хочу видеть лицо царское и благословить его дом»; а они укоряли его, что не право поступил, придя ночью, и сказали, что тебе, мол, царского лица ночью видеть нельзя, потому как у великого государя отправлены послания ко вселенским святейшим патриархам и ожидается вскоре их пришествие в Москву, а до этого увидеть царя невозможно. Тогда святейший патриарх сказал им: «Скажите еще великому государю, что мне надобно его видеть по весьма важному делу»; они же его отсылали до приезда вселенских патриархов, и все это происходило во время утрени. Посланные пошли в третий раз к великому государю и передали ему патриаршие слова; он же снова повелел ему идти в Воскресенский монастырь; это было уже по окончании утрени в соборной церкви.

Святейший патриарх Никон, выслушав это повеление, поклонился святым иконам, взял жезл митрополита Петра, вышел из соборной церкви и сел в свои сани. Великий государь прислал к нему боярина князя Димитрия Долгорукого и с ним полковника и стрельцов. Никон, садясь в сани, отряс прах со своих ног, повторив Господни слова: «Если кто не примет вас, то, выходя из города того, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них» - и прибавил: «Потому мы и прах, приставший к нашим ногам, отрясаем вам», на что полковник сказал ему, что мы, мол, сей прах подметем. А святейший патриарх сказал: «Разметет вас сия метла, явившаяся на небе» - ибо в то время на небе явилась звезда с хвостом, подобная метле, называемая кометой.

После чего поехали на Каменный мост и были у Никитских ворот за малое время до света; упомянутые полковник и боярин провожали святейшего патриарха, и, когда выехали из ворот у Земляного вала, боярин приказал остановиться по делу великого государя. Став, святейший патриарх ожидал государевых слов; боярин прочитал царское титулование и сказал: «Благочестивый царь велел у тебя, святейшего патриарха, просить благословения и прощения». Святейший патриарх отвечал: «Бог его простит, если не от него произошло это недоразумение». Боярин спросил: «Какое недоразумение, скажи мне?» - на что святейший патриарх ответил: «Если великий государь неповинен в моем приезде и сие произошло без его воли, то его Бог простит; так и скажи великому государю». Святейший поехал к своему селу Черневу, а боярин возвратился в город и все рассказал великому государю, не умолчав и о том, что патриарх взял с собой жезл митрополита Петра, который у него еще в церкви просили ключари, но он не отдал, говоря: «Я поставил, я и взял, что вам за дело до того?»

Великий государь снова посоветовался с архиереями и своим синклитом и решил послать вслед за патриархом людей, повелев им, если тот жезл несет иподьякон, отнять силой, если же он у самого патриарха в руках или в санях, то честью просить, да узнать о том, что было сказано боярину Долгорукому у Земляного вала о прощении великого государя и о недоразумении, а до тех пор, пока не скажет и жезла не отдаст, не отходить от святейшего патриарха. Посланы были Павел, митрополит Сарский и Подонский, и чудовский архимандрит Иоаким, а от синклита окольничий Иродион Стрешнев, думный дьяк Алмаз Иванов и с ними полковник со стрельцами. Настигнув святейшего патриарха в селе Черневе, посланные возвестили ему царское повеление. Однако Никон ни посоха не отдал, ни про недоразумение им ничего не сказал, и так они двое суток простояли в селе Чернове, не отходя от патриарха ни днем, ни ночью; двор же стерег полковник со множеством стрельцов.

Наконец, не стерпев такого утеснения, святейший патриарх отправил посох и писание боярина Никиты Зюзина с воскресенским архимандритом Герасимом, за которым последовали и царские посланные с полковником, и стрельцами, сам же святейший патриарх поехал в Воскресенский монастырь. Архимандриту Герасиму было приказано святейшим патриархом отдать посох и письма в руки самому великому государю. Благочестивый царь взял у воскресенского архимандрита посох и письма и послал посох с Павлом, митрополитом Сарским, на патриаршее место в соборную церковь, а письма стал читать; из них два были переписаны, третье же писано рукой Никиты Зюзина, и весьма худо, потому как оный Никита едва умел писать. Тогда благочестивый царь, прочитав, что Артамон и Афанасий Нащокин поименованы как свидетели, расспросил их; они же отвечали, что ничего не знают и не ведают. Послали за Никитой Зюзиным, Никитой иподьяконом и за иереем Сысоем. Когда Никиту Зюзина повели на допрос с пристрастием и о том услыхала жена его Мария, она только воскликнула: «Ох!» - и тотчас умерла.



Русская Православная Церковь
Николаевский Собор

Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян

Valid HTML 5
Правильный CSS!
Яндекс.Метрика