Вскоре святейший патриарх отправил своего келейного дьякона Мардария в царствующий град по некоторым делам, а также к благочестивому царю по важнейшим надобностям. Благочестивый царь исполнил все его просьбы и послал еще с Козьмою Лопухиным сорок хороших соболей и мех соболий же, пятьсот рублей денег, а также немало серебряной посуды, пищи, питья и иных припасов; дьякону царь пожаловал десять рублей и скоро отпустил.
Пока Козьма Лопухин медлил у святейшего патриарха, из царствующего града прибыл его брат Феодор Лопухин с известием, что благочестивейший царь Алексей Михайлович преставился от сей жизни и отошел к вечному блаженству. Святейший патриарх, услышав, что царь умер, вздохнул глубоко от сердца, прослезился и сказал: «Воля Божия да совершится; здесь он не получил от нас прощения, но будем судиться в страшное пришествие Господне». Феодор Лопухин усердно просил святейшего патриарха подать прощение благочестивейшему царю на письме, на что блаженный сказал: «Подражая учителю нашему Христу, сказавшему в святом Евангелии: «Оставляйте, оставится и вам», и я ныне говорю: «Бог его простит», но на письме сего не учиню, ибо и он при жизни не учинил нам свободы из нашего заточения». Феодор Лопухин привез блаженному на поминовение души благочестивого царя сто рублей денег да мех песцовый черный; приняв сию милостыню, блаженный Никон совершал поминовение по чину святой Церкви.
По смерти благочестивого царя Алексея Михайловича царский престол и скипетр принял его сын, юный благороднейший царевич Феодор Алексеевич; он был венчан царским венцом и стал царем и самодержцем всея Великия и Малыя и Белыя России.
А на блаженного Никона диавол снова воздвиг бурю через злых людей: святейшему патриарху Иоакиму напомнили нелепые клеветы упомянутого чернеца Ионы и тем подвигли святейшего на гнев. К блаженному опять прислали жестоких приставников: князя Самуила Юсупова, Иоанна Ададурова и сотника с тридцатью стрельцами. Много скорби и притеснений он претерпел от них, за все благодаря Бога и моля Его, да не поставит им сего в грех. Немалое время спустя по повелению самодержца и патриарха из Москвы в Ферапонтов были посланы архимандрит Чудова монастыря Павел, от дворянского чина Иоанн Желябовской и дьяк Семен Румянцев с длинным списком ложных обвинений, воздвигнутых на блаженного неправедными свидетелями, льстецами, миролюбцами и человекоугодниками. Посланным было поведено подробно обо всем допросить блаженного Никона и перевести его в Кириллов монастырь на том же Белом озере, дабы он пребывал там в заточении. Прибыв в Ферапонтов, посланные сразу направились в церковь, куда призвали и блаженного Никона и возвестили ему патриаршее и царское слово. Блаженный Никон воздал подобающую честь царскому величеству и патриарху, сказав: «Воля Господня да будет и великого государя; не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя, готов и смертно пострадать». Присланный приставник Иоанн, как лев, свирепо рыкнул на блаженного и начал изрыгать ложь и сквернословие. Тогда блаженный Никон, обратившись к архимандриту, тихо промолвил: «Хоть ты прислан к нам в нарушение святых канонов, все же говори с нами ты, а ему повели молчать»; и тотчас стали читать указ и список облыжных обвинений, имевший более трехсот статей злословия, и по всякой статье святейшего подробно расспрашивали. Блаженный отвечал, как его вразумлял Дух Святой, и немало изрек от Божественного писания.
Когда совершилось все повеленное о нем, блаженному Никону запретили даже входить в его кельи, а сейчас же отправили под стражей в заточение в Кириллов монастырь и там велели крепко стеречь. Кельи, в которых его заточили, были весьма плохи из-за изрядного перегрева и угара, от чего блаженный сильно разболелся и едва не лишился жизни.
Келейных блаженного, иеромонаха Варлаама и иеродьякона Мардария, взяли под стражу. Они претерпели много притеснений от стражников, а в скором времени их отправили в заточение в Крестный монастырь, стоящий на море-океане, строение святейшего патриарха Никона, и там они пробыли семь лет.
Келейную казну и все вещи блаженного переписали, отвезли в Кириллов монастырь, сложили в одном месте и, запечатав, повелели крепко стеречь, патриарху же не дали из его вещей и самого необходимого. Исполнив повеленное им, посланные возвратились в царствующий град Москву и поведали о блаженном Никоне самодержцу и святейшему патриарху, а также доставили им его письменные ответы на вопросы.
Архимандрит Павел, видя блаженного Никона при смерти от угара, сжалился над ним и просил святейшего патриарха Иоакима об устройстве новых келий, дабы блаженный Никон, сильно страдавший от головных болей, не скончался безвременной смертью. Но святейший патриарх Иоаким, занятый духовным и мирским правлением и имевший множество вседневных хлопот, о том позабыл.
Через некоторое время святейший патриарх снова прислал в Кириллов монастырь к блаженному своего ризничего, дьякона Иакинфа, с повелением взять панагию, которая хранилась у Никона со времени отъезда из Воскресенской обители, и две серебряные печати: одну большую с изображением Воскресения Христова, другую меньшую, складную, прежде принадлежавшую святейшему Иосифу, патриарху Московскому. Блаженный Никон отдал просимое без всякого препятствия; а дьякон Иакинф наказал обительскому начальству устроить блаженному новые кельи по повелению святейшего патриарха Иоакима. Блаженный Никон, отдавая панагию и печати, многое изрек от Божественного писания и так отпустил дьякона с миром в царствующий град.
Долгое время блаженный Никон терпел в изгнании всякие нужды и утеснения не меньше, чем в Ферапонтовом монастыре, и за исключением церковных служб неисходно пребывал в келье, однако единственно молил Бога о многодетном здравии царского величества и состоянии всего мира и, по своему обыкновению, постоянно пребывал в трудах. Во все дни своей жизни он имел попечение о Воскресенской обители и о святой церкви, которую начал строить и не довершил, много о сем жалея и непрестанно моля Бога о возвращении в обитель и завершении большой каменной церкви; но при жизни своей он этого не получил.
Когда благочестивый царь Феодор Алексеевич стал приходить в совершенный возраст, он принялся разузнавать о блаженном Никоне, о его изгнании и заточении и много о том расспрашивал. Благородная и благочестивая царевна и великая княжна Татиана Михайловна, тетка благочестивого царя Феодора Алексеевича, с детства питала сильную любовь к святейшему и почитала его как отца и пастыря. Видя, что блаженный Никон долгие годы страждет в изгнании и терпит многие скорби от жестоких приставников, и припомнив благодеяния и труды блаженного, некогда имевшего великое попечение о царской семье и спасавшего их от морового поветрия, она сжалилась о нем и умилилась сердцем. Видя также, что ее племянник, благочестивый царь Феодор Алексеевич, проявляет участие к судьбе блаженного Никона, она принялась ему рассказывать о том, какую любовь блаженный некогда питал к его отцу, благочестивому царю Алексею Михайловичу, и как спасал их от морового поветрия, переходя из города в город и с места на место в поисках благорастворенного воздуха, при чем поведала во всех подробностях о его благодеяниях к ним, об изгнании и о его терпении в ссылке. Рассказывала она и о построении Воскресенского монастыря с большой каменной церковью, которую блаженный задумал воздвигнуть по подобию храма Воскресения в святом граде Иерусалиме, обнимающего пещеру Гроба Господня и святую Голгофу со святыми Его спасительными страстями. И та церковь-де ныне стоит недостроенная, в совершенном небрежении, и некому позаботиться о том, чтобы закончить ее и освободить блаженного Никона из заточения.
Благочестивый царь Феодор Алексеевич, услышав такие речи о блаженном Никоне и о построении Воскресенского монастыря, - а он от многих слышал о великой церкви, что она весьма пречудна, но стоит недостроенная во всяческом небрежении, - стал размышлять о том, ибо в его сердце воссияла благодать Пресвятого Духа и мысленные очи отверзлись к милости и щедротам. Прежде всего он начал являть свою милость к святой Воскресенской обители и, хотя многие препятствовали ему в этом, возымел благое намерение увидеть ее своими глазами.
По прошествии некоторого времени декабря 1-го числа 1678 года великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевич, всея России самодержец, исполняя свое благое намерение, благоволил сотворить шествие в святую обитель Воскресения Христова, получившую наименование Новый Иерусалим от сияющего во благочестии, блаженной и вечнодостойной памяти благоверного государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всея России самодержца, во время его пребывания в обители на освящении первой деревянной церкви во имя Воскресения Христова, о каковом наречении благочестивый царь соизволил своей рукой написать святейшему патриарху Никону. Когда благочестивейший царь Феодор Алексеевич своими глазами увидел прекрасное место, на котором стоит обитель, строение святого монастыря и незавершенное здание большой каменной церкви, ему сильно полюбился Новый Иерусалим. Он очень удивился, что такое пречудное здание оставлено в небрежении, и, вздохнув от сердца, возгорелся ревностью о Боге, подобно благочестивым греческим царям Константину Великому, Юстиниану и Феодосию, и положил в уме своем и в сердце довершить ту великую каменную церковь, что и исполнилось. Государь изволил вручить обитель своему ближнему человеку по имени Михаил Лихарев, дабы тот имел попечение о ней, а также и о постройке большой церкви. Так Господь Бог изволил призреть свыше Своею милостью на святую обитель, как некогда на древний Иерусалим, и по царскому повелению в запустелом здании возобновилась работа. К тому времени обитель оставалась в неведении и небрежении, а святая церковь в запустении четырнадцать лет и три месяца со дня взятия святейшего патриарха Никона из Воскресенского монастыря в Ферапонтов; и так по воле Спасителя нашего Бога, все устрояющего Своим созидающим словом, и тщательным усердием благочестивого царя, словом и делом обитель стала благоустраиваться.
Благочестивейший царь пробыл в монастыре немало дней и, пожаловав братии изрядную милостыню, возвратился в царствующий град Москву. С тех пор он стал часто бывать в Новом Иерусалиме.
Когда Воскресенский архимандрит Варсонофий отошел от сей жизни, благочестивый царь, пребывавший в то время в обители, повелел братии избрать себе архимандрита и добавил к тому следующее (ибо над ним воссияло Солнце правды, Христос Бог наш, вложив в его сердце благую мысль): «Если хотите, чтобы сюда был взят патриарх Никон, положивший начало сей обители и строению великой церкви, дайте мне прошение за своими подписями (то есть челобитную); Бог милостив, и дело устроится» - как оно в действительности и вышло.
Русская Православная Церковь
Николаевский Собор
Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян
