Жена

Пожертвования

«Мое бесценное сокровище!

Ты прочтешь эти строки, ложась в постель в чужом месте в незнакомом доме. Дай Бог, чтобы поездка оказалась приятной и интересной, а не слишком утомительной или слишком пыльной. Я очень рада, что у меня есть карта, и что я могу следить по ней ежечасно за тобой. Мне ужасно будет недоставать тебя. <...> Благословляю тебя, крещу и крепко обнимаю – целую тебя всего с бесконечной любовью и преданностью. Завтра утром в 9 ч. пойду в церковь, постараюсь сходить туда и в четверг. Молиться за тебя – моя отрада, когда мы разлучены. Не могу привыкнуть даже самый короткой срок быть без тебя в доме, хотя при мне наши пять сокровищ.

Спи спокойно, мое солнышко, мой драгоценный – тысячу нежных поцелуев шлет тебе твоя старая Женушка».

«Я так рада, что ты опять себя лучше чувствуешь, такое путешествие благотворно, так как ты чувствуешь себя ближе ко всему. Ты имел возможность видеть командный состав, услышать все непосредственно от них, а также сообщить им свои мысли. <...> Мозг все время усиленно работает и никогда не хочет отдохнуть. Тысячи мыслей и комбинаций появляются и сбивают меня с толку. Я перечитываю твои дорогие письма множество раз и стараюсь себе представить, что это беседует со мной мой любимый. Как-никак мы так мало видим друг друга, ты так занят, а я не люблю допекать тебе расспросами, когда ты приходишь утомленный после твоих докладов, потом мы никогда не бываем с тобой вдвоем, одни. Но сейчас я должна постараться уснуть, чтобы лучше чувствовать себя завтра и быть более годной к делу. Я предполагала, что много успею сделать в твое отсутствие. Беккер нарушил все мои планы и добрые намерения. Спи хорошо, мой маленький, святые ангелы охраняют твой сон, а молитвы и любовь твоей женушки окружают тебя глубокой преданностью и лаской».

«Мой безгранично любимый!

Час разлуки вновь близится, и сердце сжимается от боли. Но я радуюсь за тебя, что ты уедешь, получишь новые впечатления и почувствуешь себя ближе к войскам. Надеюсь, на этот раз тебе удастся больше увидеть. Мы с нетерпением станем ждать твоих телеграмм. При посылке ответных телеграмм в Ставку испытываю всегда неловкость, потому что уверена, что множество офицеров читает эти телеграммы, а потому как-то не пишется так тепло, как хотелось бы. Мне чрезвычайно приятно знать, что Н. П. ^{* Саблин Никол. Павл. (Н.П.), флигель-адъютант, капитан 1-го ранга Гвардейского экипажа. Входил в ближайшее окружение Царя.} при тебе на этот раз. Ты будешь чувствовать себя менее одиноким, так как он как бы частица нас всех. У вас много общего во взглядах. Он глубоко благодарен и счастлив ехать с тобой, потому что чувствует себя бесполезным в городе, откуда все его товарищи ушли на войну.. Слава Богу, ты можешь ехать и быть спокойным насчет дорогого Бэби. В случае если бы что-нибудь с ним произошло, я напишу ручкой, называя все уменьшительными именами, тогда ты будешь знать, что речь идет о малютке. О, как мне будет тоскливо без тебя! Все эти дни я чувствую себя такой подавленной, а на сердце такая тяжесть! Это стыдно, потому что ведь сотни людей радуются, что вскоре увидят тебя, но при моей любви к тебе я не могу не стремиться к своему сокровищу».

«Дорогой мой, любимый!

Твоя дорогая телеграмма доставила нам такую неожиданную радость, и я от всей души благодарю тебя за нее. Это очень хорошо, что ты с Н.П. прогулялся на одной из этих маленьких станций, это должно было освежить тебя. Мне было так грустно видеть твою одинокую фигуру в дверях вагона – мне представляется таким неестественным твой отъезд без меня, так странно без тебя, ты наш центр, наше солнышко. Я подавила свои слезы, поспешила уехать в лазарет и усердно проработала там в течение двух часов. <...> С добрым утром, мое сокровище. Сегодня утром я много молилась за тебя в маленькой церкви. Я пришла туда за 20 минут до окончания. Так грустно было стоять там коленопреклоненной без моего сокровища, что я невольно расплакалась. Но затем я подумала о том, как ты должен радоваться, что приближаешься к фронту, и с каким нетерпением раненые дожидаются тебя сегодня утром в Минске. <...> Твои стрелки скучают без тебя. Сейчас я должна поехать в мой поезд-склад № 4. Прощай, мой милый Ники, благословляю и целую тебя без конца. Спала плохо, целовала твою подушку и много думала о тебе.

Навеки твоя собственная маленькая Женушка».

«Я дала свой прощальный поцелуй твоей подушке, и так захотелось иметь тебя около себя. Мысленно вижу тебя лежащим в твоем купе и осыпаю твое дорогое лицо нежными поцелуями. О, дорогой мой, как бесконечно ты мне дорог! Если бы я только могла помочь тебе нести твое тяжелое бремя, ты так безмерно отягощен! Но я уверена, что все выглядит и все чувствуют себя по-иному теперь, когда ты там, да ты и сам освежишься и услышишь массу интересного. <...> Мои нежнейшие помыслы и молитвы постоянно витают вокруг тебя, тоскую, стремлюсь к тебе, ясно ощущая твое чувство одиночества. Благословляю тебя».

«Трудно постигнуть смысл жизни, «так и надо, потерпи» - вот все, что можно сказать. Так хотелось бы вновь вернуться к былым спокойным, счастливым дням. Но нам приходится долго ждать, пока опять наступят мирные во всех отношениях времена. Нехорошо поддаваться настроению, но подчас бремя становится тяжким. Оно нависло над страной, а тебе приходится нести на своих плечах львиную долю его. Мне так хотелось бы облегчить твои тяготы, помочь нести их – разгладить твое чело, прижаться к тебе! Но мы никогда не даем воли выражению своих чувств, когда мы вместе, да это и бывает так редко – мы оба сдерживаемся, взаимно щадя друг друга, и оба страдаем молча, но мне часто хочется крепко обнять тебя и положить твою усталую голову на мою старую грудь. Мы так много вместе пережили за эти 20 лет и постоянно без слов понимали друг друга. Храбрый мой мальчик, да поможет тебе Бог, да дарует Он тебе силу, мудрость, отраду и успех! Спи хорошо, благослови тебя, Боже, - святые ангелы и молитвы женушки твоей охраняют твой сон».

«Мой ненаглядный!

Поезд уже давно умчит тебя от нас, когда ты будешь читать эти строки. Снова пробил час разлуки, и всегда одинаково он тяжек. Как ужасно чувство одиночества после твоего отъезда, хоть со мной и остаются наши дорогие дети, - с тобой уходит часть моей жизни – мы с тобой одно! Благослови и защити тебя, Боже, в пути, желаю тебе приятных впечатлений, сей радость крутом себя, придай всем твердости и утешь страждущих! Ты всегда приносишь с собой обновление...

<...> Для меня будет такой радостью повидаться, хотя мне нестерпимо покидать Бэби и девчурок! – Я буду очень конфузиться во время путешествия – я еще никогда не бывала одна в больших городах. Надеюсь все выполнить как следует – так, чтобы твоя жена не стала притчей во языцех.

Мой дорогой, ненаглядный ты мой, уж 20 лет как ты мое неотъемлемое сокровище, - будь здоров, да благословит, защитит и охранит тебя Бог от всякого зла, свет очей моих, солнце мое, жизнь моя! Будь благословен за всю твою любовь, спасибо тебе за всю твою нежность! Благословляю тебя, целую и нежно прижимаю к моему любящему старому сердцу.

Твоя, дорогой мой Ники, безгранично преданная Женушка».

«Душа полна любовью и безграничной нежностью к тебе. Я с нетерпением жду обещанного письма от тебя, хочется побольше знать о тебе и о том, как ты проводишь время в поезде после всех приемов и смотров. Надеюсь, что у вас там хорошая погода и много солнца, здесь так пасмурно и сыро... Я не была на воздухе с того самого дня твоего отъезда, кроме как в закрытом автомобиле. Ангел мой, теперь прощай и да благословит тебя Бог. Да ниспошлет св. Георгий свое особое благословение и да дарует он победу нашим войскам! Дети и я нежно целуем тебя. Граф Нирод сейчас должен прийти, чтобы обсудить вопрос о рождественских подарках для солдат. Аня посылает тебе забавный номер газеты.

Нежно целуем тебя, дорогой Ники, твоя Женушка».

«Ненаглядный мой!

Это мое последнее письмо к тебе перед нашим свиданьем. Дай Бог, чтобы оно случилось не позже, как через 6 дней. Завтра минет две недели со дня твоего отъезда, и я соскучилась без моего милого больше, нежели это можно выразить словами. Радость встречи будет огромной, только очень тяжко покидать деток на целую неделю – я никак не могу привыкнуть к разлукам. Мой дорогой малютка – слава Богу, он здоров, одно это меня утешает».

«Как мне было больно с тобой прощаться в Москве, видеть тебя стоящим среди толпы народа (все до того – во всех отношениях – не схожие с тобой!), а мне при этом нужно было раскланиваться, смотреть на них, улыбаться и не иметь возможности смотреть на тебя, как мне того хотелось».

«Мой родной, любимый!

Снова пишу тебе письмо. Ты прочтешь его завтра в поезде, который умчит тебя от нас. Эта разлука не будет долговременной, и все же она тяжела, но я не стану жаловаться, так как знаю, что это для тебя отрада, перемена и иные глубокие радости. Надеюсь, что нога у Бэби поправится к твоему возвращению – похоже на то, что было в Петергофе, и тогда это продлилось, увы, долго. Я постоянно буду извещать тебя о «ножке», а также об Ане ^{* Вырубова Анна Александровна, фрейлина Императрицы Александры Феодоровны, ближайшая подруга Царицы.}, называя ее А., либо «инвалидом». Быть может, ты иной раз в твоих телеграммах ко мне спросишь о ее здоровье? Это будет ей приятно, так как твое отсутствие будет чувствительно для нее.

Я постараюсь завтра утром побывать в госпитале, так как встану, чтобы отправиться с тобой в церковь и проводить тебя (ненавижу этот момент и никогда с ним не свыкнусь).

<...> В молитвах и мыслях, но, увы, не в действительности, буду следовать за тобой – чувствуй мое присутствие и непрестанную любовь, нежную и полную ласки, витающую вокруг тебя.

Прощай, мой родной, сокровище Души моей. Бог да благословит и защитит тебя и да вернет он тебя нам здравым и невредимым!

Горячо целую тебя и остаюсь, дорогой мой муженек, твоей старой женушкой Аликс.

Ты найдешь, если тебе будет нужно свечки в стеклянном шкафчике в моем купе. Пусть тебе кажется ночью, что я там лежу. Тогда ты не будешь так сильно ощущать свое одиночество».

«Мой любимый!

Самое горячее тебе спасибо за твою дорогую телеграмму. Я также прочла с большим интересом телеграммы Воейкова ^{* Воейков Владим. Никол., генерал-майор Свиты Его Величества, дворцовый комендант.} к Фредериксу * ^{Фредерикс Владим. Борис., министр Императорского Двора и уделов. Входил в ближайшее окружение Царя.}, так как они дают подробные сведения о том, где ты был. Как ты должен быть утомлен после всего, что тебе пришлось проделать в Киеве! Но какое солнечное воспоминание остается у всех от тебя! Ты наш Солнечный Свет, Бэби наш Солнечный Луч!»

«Мой родной, любимый!

Горячее спасибо за твои две дорогие телеграммы. Могу себе представить, с каким волнением ты вступил на палубу наших дорогих кораблей и как твое присутствие должно было придать им новой отваги для их трудного дела. Как хотелось бы, чтобы они поскорее захватили Бреслау, раньше чем он еще навредит! Как хорошо, что было так мало раненых в госпитале! Еще и еще благодарю тебя за твое милое письмо из Ровно – оно пришло как величайший и наиприятнейший сюрприз в то время, когда я еще лежала в постели. Вообрази, Ольга теперь будет старшей сестрой в тамошней Общине – я уверена, что она с Божьей помощью прекрасно справится со своими обязанностями. <...> Милый мой, как я счастлива, что ты вернешься через четыре дня! Сейчас я должна отправить письмо. Прощай, Бог да благословит и защитит тебя, мое драгоценное сокровище! Нежно целую тебя и горячо обнимаю. Навсегда, милый, твоя Женушка».

«Грустно, что не могу сопровождать тебя туда, но у меня дети, за которыми я должна присматривать. Я буду пай и отправлюсь как-нибудь в город перед приездом m-me Б<екер> и посещу какой-ни-будь госпиталь, так как они с нетерпением нас там ждут. Мой ангел милый, я не люблю говорить тебе – прощай, – но я не хочу быть эгоисткой – ты им нужен, и тебе самому полезна смена впечатлений. Моя работа и молитвы должны мне помочь перенести эту разлуку. Ночи так тоскливы – но ведь ты еще более одинок, мой бедный малютка!

Прощай, любимый, благословляю и целую тебя без конца, люблю тебя более, чем то слова могут выразить. Мысленно всюду с любовью следую за тобой.

Нежно прижимаю тебя к своему старому любящему сердцу и остаюсь твоей Женушкой.

Ах, тяжело расставаться! Мне так грустно сегодня ночью – я так горячо тебя люблю. Бог с тобой!»

«Я получила телеграмму от моего Веселовского, что они только что насладились поездом-баней и чистым бельем, и снова, как большой ребенок, я вижу перед собою твои дорогие грустные глаза, полные ласки. Будь здоров, мое сокровище, твоя женушка всегда с тобою в мыслях и молитвах. 1000 поцелуев. Да сохранит и спасет тебя Господь от всякого зла! Твоя верная Солнышко.

Температура у меня снова поднимается выше 37, чувствую опять расширение сердца. Кланяйся всем и передай «старику, кот<орый> не хочет быть старым», что я надеюсь, что он будет вести себя хорошо, иначе я ему задам! Сидите меньше за столом, это утомительно, и воздух становится спертым, и смотри, чтобы он меньше курил и чтобы в его отсутствие лучше проветривали его купе. Я обещаю беречься, дорогой, так как серьезно чувствую себя слабой и нездоровой. Желаю тебе всего, чего может желать нежно любящее сердце. Привет!»

«Мой родной, милый!

Шлю тебе мои самые горячие пожелания к завтрашнему дню ^{* День обручения Николая Александровича и Александры Феодоровны 8 апреля 1894 года.}. В первый раз за 21 год мы проводим этот день не вместе! Как я живо все вспоминаю! Мой дорогой мальчик, какое счастье и какую любовь ты мне дал за все эти годы! Бог поистине щедро благословил нашу совместную жизнь. За все, за все благодарит тебя твоя женушка из глубины своего любящего сердца. Да поможет мне Бог стать достойной помощницей тебе, мое сокровище, мое Солнышко, отец моего Солнечного Луча! Тюдельс только что принесла мне твое милое письмо – благодарю тебя, такая для меня радость их получать, и я много раз их перечитываю».

«Мой дорогой, любимый муж!

Мои горячие молитвы и благодарные мысли, полные глубочайшей любви, витают над тобой сегодня, в эту дорогую годовщину. Как время летит – уже 21 год! Знаешь, я сохранила это серое платье «princesse», в котором я была в то утро. Сегодня надену твою любимую брошку. Дорогой, сколько мы пережили тяжелых испытаний за все эти годы, но в нашем родном гнездышке всегда было тепло и солнечно!

Посылаю тебе напамять икону св. Симеона В., оставь ее всегда висеть в твоем купе – как ангела-хранителя; тебе понравится запах дерева.

<...> Любимый мой, как отблагодарить тебя за чудный крестик? Ты меня так балуешь. Я и не думала, что ты мне что-нибудь собираешься подарить. Он прелестен, я надену его сегодня – как раз то, что я люблю, у меня такого не было. Твоя записочка и милое письмо – все пришло за раз, после визита доктора. Он пускает меня на балкон, так что я позову Аню посидеть со мной. Теперь я понимаю, почему ты берешь Н. с собою – спасибо за объяснение, дорогой.

Твой милый цветок я положила в Евангелие – мы такие всегда рвали весною на лугу перед большим домом в Вольфсгартене. Вы, наверное, вернетесь все сильно загорелыми. Мое горло совсем в порядке, сердце все еще не совсем нормально, хотя я принимаю капли и лежу очень спокойно.

Слышу колокольный звон и хочется пойти к Знамению и помолиться за тебя – свечка и здесь за тебя горит, мое сокровище».

«Мой дорогой, любимый!

Это последнее письмо. За твое драгоценное неожиданное письмо и чудные цветы – сердечное тебе спасибо. У меня такая тоска по дивному Крыму, нашему земному раю весной! Все, что ты пишешь, очень интересно. Как много ты сделал! Ты, наверное, очень устал, мой драгоценный, мой муженек.

Да, мой друг, я знаю, ты одинок, и мне всегда так грустно, что наш Солнечный Луч еще слишком мал, чтобы тебя сопровождать повсюду. Твои родные очень милы, но никто из них тебе не близок, и не понимает по-настоящему тебя. Какое будет торжество, когда ты вернешься!»

«Мой ненаглядный!

Ты прочтешь эти строки раньше, чем ляжешь в постель. Вспомни, что женушка молится за тебя, много думает о тебе и страшно по тебе тоскует. Как грустно, что мы проведем день твоего рождения не вместе! Это в первый раз. Да благословит тебя Господь, да даст тебе крепость, мудрость, отраду, здоровье и спокойствие духа, чтобы нести мужественно твой тяжелый венец!»

«Мой родной, любимый!

Посылаю тебе мои самые нежные пожелания и поздравления к дорогому дню твоего рождения. Да примет тебя Господь Всемогущий под Свое особое попечение! Надеюсь, что подсвечники и увеличительное стекло тебе пригодятся в поезде. Увы, я ничего более подходящего не могла найти. Аня посылает тебе вложенную здесь открытку».

«Мой самый родной, драгоценный!

Поздравляю тебя с сегодняшним дорогим днем. Дай Бог, чтобы ты мог встретить его в будущем году в радости и мире и чтобы кошмары этой войны кончились! Осыпаю тебя нежными поцелуями – увы, только в мыслях! – и молю Бога сохранить тебя и благословить все твои начинания.

Такое ясное утро (хотя свежо) – пусть это будет хорошим предзнаменованием!»

«Ненавижу быть вдали от тебя, когда ты мучишься! Но всемогущий Бог поможет, наши потери не напрасны, все наши молитвы будут услышаны, как бы тяжело не приходилось теперь. Но быть разлученными, без известий от тебя – очень больно, и все же ты не можешь быть ближе. Дорогой мой, я знаю твою верность и покорность Богу. Завтра Николин день. Да заступится этот святой за наши храбрые войска! Мое желание исполнилось, и я увидела санитарный поезд, который привез свежих раненых из Шестой пехотной дивизии, преимущественно Муромцы, Низовские. С серьезными ранениями среди них не было, слава Богу. Многим из них я сказала, что расскажу тебе, что видела их, и их лица просияли».

«Мой родной, бесценный!

Чудное, теплое, ясное утро. Вчера тоже было хорошо, но очень было холодно лежать на балконе, после теплой погоды в Витебске. Наша церковь очень красиво убрана зеленью – помнишь ли, в прошлом году, в Ливадии как хороша была наша маленькая церковь? И в Финляндии однажды в этот же день? Дорогой, сколько произошло событий после нашей мирной, уютной жизни в шхерах ^{* Шхеры – скалы и небольшие скалистые острова у морских берегов, изрезанных узкими заливами – фьордами.}!»

«Как тяжело не быть с тобою, чтобы поговорить обо всем и помочь тебе быть твердым! Мысленно и в молитвах буду всюду сопровождать тебя. Да благословит и сохранит тебя Господь, мой мужественный, терпеливый, кроткий! Осыпаю твое дорогое лицо нежными поцелуями без конца.

Люблю тебя несказанно, мой ненаглядный, солнышко и радость моя. Крещу тебя. Грустно не молиться вместе, но Ботк<ин> ^{* Боткин Евг. Серг., сын выдающегося русского ученого Боткина С.П., известный врач, лейб-медик Царской Семьи, разделил с Ней Ее трагическую участь в подвале Ипатьевского дома.} находит, что благоразумнее оставаться в покое, чтобы поскорее поправиться. Женушка.

Нашей Марии 14-го исполнится 16 лет. Подари ей от нас двоих бриллиантовое ожерелье, как и двум старшим».

«Мой родной, бесценный!

Мои нежнейшие мысли несутся к тебе с любовью и тоской. Было таким чудным сюрпризом, когда ты неожиданно появился здесь, - я молилась, плакала и была несчастна без тебя. Ты не знаешь, как мне тяжела разлука с тобой и как ужасно для меня твое отсутствие! Твоя милая телеграмма была большим для меня утешением. <...> Отгадай, что я делала вчера вечером в постели? Я откопала твои старые письма и перечла многие из них – и те немногие, которые были написаны до нашей помолвки, - и все твои слова, исполненные горячей любви и нежности, согрели мое больное сердце, и мне казалось, что я слышу твой голос.

<...> Старшие девочки сейчас в госпитале, вчера все четыре работали в складе – делали бинты, а позднее пойдут к Ирине. Как ты себя чувствуешь, моя любовь? Твои дорогие грустные глаза все меня преследуют. Милая Ольга написала прелестное письмо и спрашивает много про тебя, как ты все переносишь, хотя она говорит, что ты с веселым лицом будешь скрывать и молча переносить трудности. Я так боюсь за твое бедное сердце – ему столько приходится переживать. Откройся твоей старой женушке, твоей невесте прошлых дней, поделись со мной твоими заботами – это тебя облегчит. Хотя – иногда чувствуешь себя сильней, если держишь все про себя, не позволяя себе размякнуть. Но это так вредно сердцу физически – я слишком хорошо это знаю.

Моя птичка, целую тебя, прижимаю твою дорогую голову к моей груди, полной невыразимой любви и преданности. Твоя навсегда старая Аликc».

«Я молюсь, молюсь, и все недостаточно. Злорадство немцев приводит меня в ярость. Господь должен, хочется верить, внять нашим молитвам и послать успех нашим войскам! Теперь они направятся на Варшаву, около Шавли уже много войск – о, Боже, какая ужасная война! Дорогой мой, мужественный, как бы я хотела обрадовать твое бедное, измученное сердце чем-нибудь светлым, какой-нибудь надеждой! Я жажду крепко обнять тебя, положить твою дорогую голову на мое плечо – тогда я могла бы покрыть поцелуями твое лицо и глаза и нашептать тебе сладкие слова любви. Я ночью целую твою подушку – это все, что мне осталось, - и крещу ее. Теперь я должна спать. Спи спокойно, мое сокровище, крещу и целую тебя горячо и ласкаю твое дорогое чело.

Июня 13-го. Как мне благодарить тебя за твое дорогое письмо? Я получила его, вернувшись из госпиталя. Так обрадовалась этой весточке от тебя, мой ангел, благодарю тысячу раз! Но я обеспокоена, что твое милое сердце не в порядке. Прошу тебя, вели Боткину осмотреть тебя, когда ты вернешься, - он может дать тебе капли, ты будешь принимать их при болях. Я так сочувствую всем, у кого больное сердце, так как столько лет сама этим страдаю. Скрывать и таить все горести и заботы – очень вредно для сердца. Оно физически устает от этого. Это иногда было видно по твоим глазам. Только всегда говори мне об этом, потому что у меня достаточный опыт в этом отношении, и, м<ожет> б<ыть>, я сумела бы тебе помочь. Говори обо всем со мной, поделись всем, даже поплачь – это иногда физически как будто облегчает».

«Я ужасно страдаю от разлуки с тобой. 20 лет мы прожили вместе, а теперь происходят такие важные события, а я не знаю ни твоих мыслей, ни решений – это так больно! Да хранит и наставит тебя Господь, мой дорогой друг!

Я тоже гораздо спокойнее, когда ты здесь. Я боюсь, что они пользуются твоей добротой и заставляют тебя делать вещи, которых ты никогда бы не сделал, если бы спокойно обдумал их здесь».

«Ах, мой мальчик, мой мальчик, как я хочу быть с тобою! По временам чувствуешь себя такой усталой от всех тревог и страданий – почти 11 месяцев, - но тогда была одна война. А теперь и внутренние вопросы, которые все поглощают, и неуспех на войне. Но Бог поможет, после черных дней, я верю, настанут лучшие, светлые дни».

«Девочки пошли в Инвалидный госпиталь, Аня поехала в Петергоф, так что я одна. Я окружена массою роз (только что присланных из Петергофа) и душистого горошка. Их запах – одна мечта, хотелось бы тебе их послать.

Только что получила твою дорогую телеграмму, сердечное спасибо. Слава Богу, что ты себя лучше чувствуешь; только не переутомляйся ходьбой. Никогда не рекомендуется, раз сердце не совсем в порядке, слишком много за раз физического и нравственного напряжения. Должна отослать письмо. Я видела в газетах, что наши миноносцы действовали успешно.

Прощай, да благословит Господь мое любимое солнышко! Целую и ласкаю тебя с безграничной любовью и нежностью. Навсегда твоя, мой дорогой Ники, любящая женушка Солнышко».

«Мой родной, любимый!

Я боюсь, что письмо, которое я так поспешно сегодня тебе написала, доставило тебе мало удовольствия, я жалею, что не успела прибавить чего-нибудь приятного. Было большой радостью получить твою телеграмму из Беловежа. Я уверена, что тебе было приятно увидеть эти чудные леса, хотя грустно, конечно, быть в старых, знакомых местах и в то же время сознавать, что ужасная война свирепствует недалеко от этого мирного местечка.

<...> Я боюсь, что раздражаю тебя всем, что пишу, но у меня ведь честные и благие намерения, дружок. Другие никогда тебе ничего не скажут, так что старой женушке приходится писать тебе откровенно свое мнение, когда долг ее к этому побуждает. Я так стараюсь предотвратить по возможности всякое несчастие, но часто мои слова – увы! – опаздывают, когда ничего уже не может быть сделано. Теперь я постараюсь заснуть, уже поздно. Да хранит Господь твой сон и да ниспошлет тебе отдых, силы, мужество, энергию, спокойствие и мудрость!»

«Мой любимый!

Слава Богу, что все сделано и что заседание прошло благополучно, - это такое облегчение! Христос с тобой, мой ангел, да благословит Он твои начинания и увенчает их успехом и победой, внешней и внутренней!

<...> О, как бы я хотела видеть, как ты все делаешь; вообще, я бы много дала, чтобы иметь шапку-невидимку, заглянуть во многие дома и видеть лица!..»

«Мой любимый, дорогой Ники!

Как мне благодарить тебя за твое дорогое письмо, которое было для меня таким радостным сюрпризом! Я его уже несколько раз перечла и целовала дорогие строчки. Ты написал 25-го, а я получила письмо 27-го, перед обедом.

Все нас очень заинтересовало. Дети и Аня внимательно слушали, когда я прочла им вслух некоторые выдержки. Сознание, что ты в мирном настроении, наполняет благодарной радостью наши сердца. Бог тебе посылает награду за твои великие начинания. На тебя легла новая ответственность, особенно близкая твоему сердцу, - ты ведь сам так любишь и понимаешь все военное. А проявленная тобою твердость должна принести благословение и успех.

Те, которые так опасались этой перемены и всего того вздора, убедились, как мирно и естественно все произошло, и успокоились».

«Мой любимый, дорогой!

Снова дивное солнечное утро со свежим ветерком – так ценишь хорошую погоду после этих серых дней и мрака! Я по утрам с жадностью набрасываюсь на «Новое Время». Слава Богу, ежедневно приходится читать добрые вести о наших славных войсках. Так отрадно, что со времени твоего приезда Бог действительно даровал через тебя Свое благословение войскам! С какой обновленной энергией они сражаются! Если бы только можно было сказать то же о внутренних делах!»

«Мой дорогой, любимый!

Нежно, нежно целую и благодарю тебя за твое дорогое письмо. Ах, как я люблю получать весточки от тебя! Снова и снова перечитываю твои письма и целую их. Неужели мы скоро увидим тебя здесь? Это кажется слишком большим счастьем, чтоб быть правдой. Тогда исполнится как раз четыре недели с тех пор, как мы расстались, - редкий случай в нашей жизни. Мы были так счастливы в этом отношении и потому сильно чувствуем разлуку. И особенно теперь, когда время такое тяжелое, полное испытаний, я более, чем когда-либо, жажду быть с тобою, чтобы придать тебе моей любовью и нежностью бодрость и храбрость и поддержать в тебе решительность и энергию.

Да поможет вам Бог, мой любимый, найти правильное решение по всем тяжелым вопросам – это моя постоянная, настойчивая молитва!»

«Завтра уже 4 недели, как ты нас покинул, - неужели мы действительно будем иметь радость видеть тебя в среду? Я живу этой надеждой. Но, увы! Тебе придется иметь больше неприятностей, чем приятных вещей. Какова будет радость держать тебя опять в своих объятиях, ласкать, целовать и чувствовать твою ласку, по которой я так стосковалась, - ты не знаешь, ангел мой, как я по тебе скучаю!

Должна, однако, кончать и отослать письмо. Храни тебя Господь! До свидания, дорогой Ники, моя радость и свет, солнце и мир моей жизни!

Крещу и целую без конца.

Навсегда твоя сердечно любящая женушка Аликс».

«Мой любимый душка!

Сегодня месяц, как ты уехал, - это было в субботу вечером, 22-г августа. Слава Богу, мы надеемся тебя скоро увидеть среди нас – о, какая это будет радость!

Пасмурно и дождливо опять.

<...> В 7 часов пойду с Бэби в церковь. Граббе ^{* Граббе Александр Никол., граф, генерал-майор Его Величества, командир собственного Его Величества Конвоя.} написал своей жене, что заседание министров было очень бурным и они не хотели тебя слушаться, но что ты был очень энергичен – настоящий Царь. Я была так горда, когда А. мне это сказала. Ах, дорогой, чувствуешь ли ты свою силу и мудрость теперь, когда ты во главе всего, и будешь ли ты продолжать быть энергичным, решительным и не поддаваться влиянию других?»

«Величайшую радость доставило мне твое дорогое письмо. Твои теплые слова были бальзамом для моего сердца. Да, друг мой, разлука еще больше сближает, так как сильнее чувствуешь, что утрачено, и письма служат большим утешением. Действительно, Он предсказал в точности продолжительность твоего отсутствия. Однако я полагаю, что ты желал бы иметь больше контакта с войсками, и буду рада за тебя, когда тебе можно будет делать объезды. Конечно, этот месяц был слишком важным, тебе пришлось вникнуть в работу и планы с Алексеевым, и время было такое серьезное на фронте. Но теперь, благодаря Богу, все, кажется, идет удовлетворительно.

<...> Мы сегодня утром были в церкви, потом я каталась и после Красного Креста посетила Силаева ^{* Силаев Лев Захар., флигель-адъютант, полковник 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка.}. Его жена так похожа на своего сына Рафтополо – даже смешно. Их маленькие дети прелестны. Теперь наши 5 цыплят у Ани в Большом Дворце, они там играют с Ритой Х<итрово> ^{* Хитрово Марг. Серг., фрейлина.} и Ириной Толстой ^{* Толстая Ир. Дмитр., графиня, дочь графов Д.И. и Е.М. Толстых.}. Какая радость – через 3 дня, Бог даст, ты вернешься к нам – это чудесно!

Дорогой мой, радость моя, ожидаю тебя с таким нетерпением! Прощай, дорогой, благословляю и целую без конца, с глубокой и искренней преданностью – все сильнее с каждым днем. Спи хорошо. Я все-таки напишу тебе еще завтра, если выедут тебя встречать, так как, может быть, придется что-либо сообщить после разговора моего с Горемыкиным.

Дорогой Ники, навсегда твоя нежно любящая старая женушка Аликc».

«Ах, как грустно без твоих ласк, которые для меня все! С каждым днем все больше и больше тебя люблю, с истинной, безграничной преданностью, глубже, чем могу выразить словами! Но эти дни были ужасно утомительны для тебя, и последний вечер мы не могли даже спокойно посидеть вместе, это очень грустно.

<...> Родной мой, я люблю тебя и желала бы никогда с тобою не разлучаться и все делить с тобою. Ах, какое счастье, когда ты был здесь, мое ясное солнышко, - я теперь живу воспоминаниями! Спи спокойно, мой Ники, женушка твоя всегда с тобою и в тебе. Когда ты вспомнишь книжку с картинками, подумай о твоей старой женушке. Господь да благословит и да сохранит, защитит и наставит тебя!

Навсегда твоя Солнышко.

Благословляю, целую и ласкаю тебя, нежно и с любовью смотрю в твои милые, глубокие глаза, которые меня давно и совершенно покорили!

Любовь всегда растет».

«Мой родной, любимый!

Доброе утро, мои дорогие, как вы спали? Я – неважно – впрочем, как и всегда, когда тебя нет, мое сокровище. Так было страшно прочесть в газетах, что ты и Бэби выехали на фронт. Я уверена, что тебе было уютно сидеть и играть с Бэби и не быть больше в постоянном одиночестве. Я также рада и за Н.П., так как он часто чувствует себя одиноким, у него нет там особенных друзей, хотя почти все ему нравятся и он со всеми ладит. Но ему недостает нас, и он по нас скучает. Теперь же Алексей его согреет, приласкает, и он почувствует себя ближе и к тебе.

M-r Жильяр будет счастлив поговорить с французами. У тебя было столько тяжелой работы здесь, что я рада за тебя, что теперь это более или менее кончилось и ты сегодня увидишь войска! Ах, как мое сердце дочери и жены солдата радуется за тебя! Хотелось бы быть с тобою и видеть лица этих славных молодцов, когда они увидят того, за кем и за кого они идут в бой! Надеюсь, что ты возьмешь Алексея с собой – впечатление останется на всю жизнь у него и у них!»

«Дружок, мы так чувствуем твое отсутствие! Я так жажду твоих поцелуев, звука твоего любимого голоса, так хочу заглянуть тебе в глаза!

Спасибо большое за телеграмму – как Бэби, должно быть, был доволен, что присутствовал на смотру! Как уютно, наверное, стоят ваши постели в одной комнате! И как прелестна, к тому же, вся поездка! Я всегда передаю Владимиру Николаевичу по телефону все, что ты пишешь.

<...> Теперь должна кончать письмо, дорогой! Да благословит и да спасет тебя Бог и да хранит тебя Пресвятая Богородица от всякого зла! Самые лучшие пожелания ко дню ангела нашего ненаглядного Солнечного Луча!

Целую тебя бессчетно, крепко прижимаю к своему любящему сердцу, которое постоянно жаждет тебя, милый Ники. Твоя женушка Аликc».

«Ангел мой, да благословит и сохранит тебя Господь! Я всегда с вами, мои родные, - это такое горе каждый раз – и я рада, по крайней мере, тому, что вы уезжаете вечером, когда можно прямо уйти к себе в комнату.

Твои теплые ласки – вся моя жизнь, и я всегда вспоминаю о них с безграничной нежностью и благодарностью.

Спи спокойно, дружок, - пусть св. ангелы хранят твой сон! Малютка с тобою, чтобы согреть и утешить тебя.

Навсегда твоя безгранично любящая Женушка».

«Мой родной!

Сердечно поздравляю с праздником твоего дорогого полка. Твое сегодняшнее письмо доставило мне огромную радость, и я покрыла его поцелуями – спасибо. Такое утешение получить от тебя весточку, когда на душе грусть и тоска по моему душке!»

«Посылаю тебе мои самые нежные думы, пожелания и бесконечную благодарность за чрезмерное счастье и любовь, которые ты мне дал за 21 год! Мой любимый, трудно быть более счастливым, чем мы были, это и дало нам силу перенести много горестей!»

«Дорогой муж мой!

Уже 21 год, как мы соединены с тобой, мой ангел! Благодарю тебя еще раз за все, что ты мне дал в течение этого длинного ряда годов, которые протекли, как сон! Много радостей и горя разделили мы вместе, а любовь все росла и становилась все глубже и нежнее.

В минувшем году мы, кажется, тоже не были вместе в этот день – ты тогда уезжал в Ставку и на Кавказ? Или нет, ты был с нами в Аничкове? Все очень перепуталось в моей голове. Поздравляю тебя с днем рождения дорогой mama? и с днем крестин нашей Ольги! Я выберу подарок, и дети отвезут его завтра».

«Мое милое сокровище!

Все мои мысли, молитвы и любовь всегда с тобой. Очень грустно проводить этот день врозь! Но что же делать, мы только можем благодарить Бога за прошлое и за то, что до сих пор мы всегда проводили этот день вместе. Глупая старая женушка много плакала этой ночью.

Ясное утро, солнце чудесно всходило за кухней, 10^o мороза. Жаль, что весь снег растаял.

Еще раз, мой милый, благодарю тебя за все эти 21 год!

Сколько у тебя, вероятно, должно быть дела теперь после твоего путешествия! Как-то ты проводишь сегодняшний день? Не слишком ли устал Бэби от продолжительных странствий? Письма m-r Жильяр очень интересны. Он в них все рассказывает о тебе».

«Мой любимый!

Страшно была обрадована твоим дорогим письмом. Крепко благодарю за него! Все, что ты пишешь, крайне интересно. Приятно узнать, что ты доволен и обрадован состоянием войск, которые осматривал. Воображаю дикую радость Нижегородцев и всех других, скакавших за тобою: их мечта увидеть тебя во время войны осуществилась!

Может быть, ты вернешься в среду? Ах, как это было бы хорошо – после трех недель!

Я никогда не была в такой долгой разлуке с малюткой. Мне кажется, что прошел целый век».

«Мой родной, бесценный!

Ты будешь уже в пути, когда прочтешь эту записку, - мои самые нежные молитвы и думы будут всюду за тобой следовать. Слава Богу, 7 дней ты был со мной – но все они быстро пролетели, и опять начинает болеть сердце. Береги Бэби, не позволяй бегать ему по поезду, чтоб он не ушиб рук, - я думаю, что в четверг он будет в состоянии согнуть правую руку. Меня огорчает мысль, что он должен будет оставить тебя одного. Прежде, чем решить, поговори с m-r Жильяр – он такой рассудительный человек и очень хорошо знает все, что надо Алексею.

Ты, наверное, рад уехать от здешних приемов, забот и докладов – здесь жизнь для тебя не отдых, а наоборот.

Твои нежные ласки согрели мое старое сердце – ты не представляешь, как тяжело остаться без вас, мои ангелы! Я рада, что проеду прямо в церковь со станции в 9½ - в темноте помолиться за тебя, - возвращение домой всегда особенно мучительно.

Спи спокойно и долго, мое сокровище, мой единственный, мое все, свет моей жизни!

Благословляю тебя и вверяю Божьему попечению. Крепко обнимаю и нежно целую твое дорогое лицо, чудные глаза и все любимые местечки.

Спокойной ночи, отдохни хорошенько. Женушка».

«Мой любимый!

Твоя дорогая записка доставила мне большое утешение; я перечитывала ее без конца и целовала, и мне казалось, что я слышу твой голос. Ах, ненавижу я эти прощания! Мы прямо вошли в верхнюю церковь, и я осталась в своей молельне – служба уже началась и продолжалась очень недолго. Какая тяжесть на сердце! Вернувшись домой, легла очень рано, не хотелось видеть А. Предпочитаю быть в одиночестве, когда сердце так болит.

Сегодня утром 10^o. Как Бэбина рука? Я немного беспокоюсь – пока она окончательно не поправится, он должен быть осторожен в движениях».

«Дорогой, любимый!

Я уже сегодня начинаю свое письмо, чтобы крепко поблагодарить тебя за твое, только что мною полученное. Очень хорошо, что ты хочешь провести свои именины с войсками, хотя жаль, что мы не сможем быть вместе. Радуюсь, что ты проведешь этот великий праздник среди твоей армии. Да ниспошлет св. Николай свое особое благословение всем и да поможет!»

«Мой родной, мой любимый душка!

С болью в сердце отпускаю я тебя, совсем одного, без милого Бэби. Хоть и страдала я вдали от своего ребенка, все же для меня было большим утешением знать, что он с тобою и что его милое присутствие украшает твою жизнь.

<...> Слава Богу, ты можешь быть покоен за Алексея, и я надеюсь, что когда ты вернешься, он будет таким же кругленьким и розовым, как раньше. Ему будет очень грустно оставаться дома: ему очень нравилось быть с тобою, как будто он уже взрослый. Вообще разлука – ужасная вещь, и к ней привыкнуть нельзя. Некому теперь приласкать тебя и поцеловать – мысленно я всегда это делаю, мой ангел! Твоя подушка вечером и утром получает мои поцелуи и слезы. Любовь моя все растет, и тоска увеличивается.

Дай Бог, чтобы на юге было теплее! Жалко, что все должно быть сделано в один день, - нельзя так насладиться всем виденным и переговорить, как бы хотелось.

Пусть твое присутствие принесет успех и благословение войскам!

Вернешься ли ты к Рождеству или нет? Конечно, ты дашь мне знать, как только решишь, - сейчас ты еще не можешь сказать.

Мой родной, крепко тебя прижимаю к своему сердцу и покрываю тебя поцелуями. Чувствуй мою близость и мои нежные, горячие объятия!

Первые часы в поезде без Бэби будут ужасны – так тихо, и тебе будет недоставать молитв. Сокровище мое, я так глубоко, глубоко тебя люблю, «с бесконечной, искренней преданностью и глубже, чем могу выразить». Когда тебя нет, то исчезает главный смысл моей жизни, все принимает грустный оттенок, а теперь, когда я удержала малютку при себе, тебе должно быть еще тяжелее. Спи спокойно, моя любовь, да пошлет тебе Бог укрепляющий сон и отдых!»

«До свидания, драгоценный муж мой, многострадальный душка!

Не могу спокойно думать, сердце разрывается от боли. Я так жажду видеть тебя наконец избавленным от хлопот и беспокойства, окруженным людьми, честно исполняющими твои приказания и служащими тебе из любви к тебе! Тебе столько приходится переносить!

Бог возложил на тебя тяжелый крест, но он не замедлит помочь тебе, подаст тебе мудрость и силы и вознаградит за твое терпение и кротость. Я так желала бы быть тебе более полезной. Все так трудно и сложно сейчас, и мы не можем быть вместе, это хуже всего. Надеешься ли ты скоро приехать?

Да сохранит и благословит тебя Господь! Да утешит Он тебя в твоем одиночестве и услышит твои молитвы!

Осыпаю тебя нежными, горячими поцелуями, прижимаю тебя к сердцу и хочу отдохнуть на твоей груди, забыв про все тяжелое, что разрывает сердце на части.

Навсегда, любимый, твоя Солнышко».

«Как, должно быть, тебе странно было» видеть наши войска в тех местах, которые знакомы тебе по прежней Ставке! Продвигаемся ли мы там или крепко засели после отступления? На юге мы, как будто, берем много пленных и медленно, но верно продвигаемся.

Я приготовила подарки для Н.П. Мы сшили ему шелковую рубашку, я связала ему чулки, затем достала резиновый таз и кувшин вроде тех, какие я дала Родионову в прошлом году на Рождество и т.д.

Посещение войск должно действовать освежающе. Ты, вероятно, ездишь в автомобиле и ходишь пешком, так как невозможно доставить тебе туда твоих лошадей.

Мой дорогой, должна теперь кончить. Крещу и целую тебя без конца, ласкаю и люблю больше, чем могу выразить. Навеки Твоя».

«Молишься и вновь молишься с верой, надеждой и терпением – должны же, наконец, наступить хорошие времена, и ты и наша страна будете вознаграждены за все сердечные муки, за всю пролитую кровь! Все, кто были взяты из жизни, горят, как свечи, перед троном Всевышнего. И там, где бьются за правое дело, там будет окончательная победа! Так хочется поскорее хороших вестей, чтобы утешить здесь неспокойные сердца и пристыдить за маловерие!

<...> На сердце у меня тяжело, и твое одиночество для меня постоянный источник тревоги, те, которые менее привыкли к семейной жизни, не так тяжело чувствуют разлуку.

Хотя сейчас сердце и расширено, я пойду проводить тебя, а потом отправлюсь в церковь. Там я почерпну силы и помолюсь за твое благополучное путешествие и победу. Прощай, мой ангел, сердечный друг мой! Завидую твоим цветам, которые будут сопровождать тебя!.. Да благословит тебя Господь Бог, да сохранит Он тебя от всякого зла в новом году! Пусть этот год принесет тебе славу, прочный мир и воздаст за все то, чего стоила тебе эта война! Крепко целую тебя в губы и стараюсь забыть все, все, глядя в твои дорогие глаза. Положу мою усталую голову на твою дорогую грудь еще раз в это утро и постараюсь найти спокойствие и силу для разлуки.

Прощай, мой единственный, любимый, солнышко мое, муженек мой, мой собственный!

Навсегда, до смерти, твоя жена и друг Солнышко».