Дмитрий (Даниил) родился в Переславле, когда правили здесь князь Василий Васильевич и воевода Григорий.
Достигнув совершеннолетия, Даниил ушел в монахи и был иноком в монастырях и пустынях, а потом даже избран был архимандритом. Даниил выбрал себе особый подвиг. Он разыскивал скончавшихся в пути и устраивал им христианское погребение.
Для этих поисков он уходил из монастыря, и днем, и ночью подбирал на дорогах тела умерших. Много тогда по Руси скиталось всякого народу: кто шел, прося себе по деревням и селам подаяния, кто паломником направлялся на поклонение в святые обители - во все четыре стороны света; но чаще всего - в святые места на севере и на юге. Шли эти люди с котомкой за плечами и с посохом в руке, в простой и иногда совсем ветхой одежде. А обувь, если в начале путешествия она была у них еще крепкой, то в долгом пути изнашивалась и разваливалась. И приходилось дальше идти босиком или обмотав ноги тряпьем каким-нибудь. Ночевали там, где примут добрые люди, и если не в самом доме, так в амбаре или на сеновале. А чаще - в копнах и стогах, на речном берегу у костра или в лесу под волчий вой и завывания ветра.
Шли они в дождь, и бурю, и под палящим солнцем, и под звездным небом. А в сумках и в заплечных мешках была у них нехитрая еда: хлеб, да луковицы, да соль, и мало у кого - кусок сала. Многие версты проходили они по пыльным дорогам и по узким тропам, по холмам и ложбинам, а даль все отодвигалась от них, и, казалось, пути не будет конца. Они шли по двое и по трое, группами и в одиночку, и лица у них были усталые, обветренные, загорелые.
И падали иногда на пути бездыханные, а святой Даниил искал их повсюду, где мог; расспрашивал людей, не видал ли кто в округе умершего странника. Многим ведь и дела до них не было: умер чужой человек, лежит где-то в овраге. Пусть, мол, себе лежит, мне-то что. Но для Даниила все люди были близкими как родные братья. Не мог он без слез видеть какого-нибудь старца, который, прилегши на обочине, так и отошел в иной мир с открытыми глазами, глядя в пасмурное небо и не выпуская из рук суковатую палку.
- Эх, бедные вы мои ! - вздыхал преподобный Даниил, жалея сразу всех. - Как же так-то? Негоже ведь без христианского погребения.
Он взваливал себе усопшего на плечи, а если удавалось, то упрашивал кого-нибудь из проезжих, чтобы согласился подвезти до погоста, то есть кладбища. Или, как раньше еще говорили - до скудельницы. Скудель - на древнем языке означало: «глина, земля».
От того же происходит и слово «скудный», то есть бедный: Была, например, у богачей посуда дорогая - из меди, серебра и золота, а была совсем простая и дешевая, из обожженной глины.
И говорилось тогда обо всяком человеке, что он - сосуд скудельный, то есть как глиняный горшок в руках гончара, или скудельщика. Так и мы в руках Божиих - хрупкие глиняные сосуды. Мы вышли из земли, и наши тела переходят после смерти в землю. Но души остаются бессмертными и улетают в иную страну, где ждет их или наказание, или слава, смотря по тому, что мы заслужили у Боша.
И еще потому кладбища называли скудельницами, что это были места, откуда люди брали глину - например, для изготовления кирпичей. Скудные места, для посевов не пригодные. Накопают глиняных ям - вот; глядишь, и готовые могилы, можно хоронить покойных. Но, конечно, на скудельницах не хоронили обычных людей, а тем более знатных и богатых. Там погребали только странников, нищих иностранцев и умерших во время эпидемий.
Даниил приносил усопших на кладбища-скудельницы, и погребал их достойно, а потом всегда поминал на главной церковной службе - на Литургии.
Ты спросишь, а вдруг некоторые из этих людей были бродяги и воры? Ну, во-первых, откуда нам знать, а, во-вторых, все перед Богом равны, и каждый должен быть похоронен по-человечески. И так скорбел Даниил обо всех, что в конце концов решил устроить церковь во имя Всех святых, чтобы молиться за безымянных покойников. Он добился того, чтобы, ему выделили место для церкви. Для этого он поехал к великому князю Василию Ивановичу, и тот выдал ему документ на владение выбранным местом, а, по-старинному, - грамоту. Она называлась благословенной грамотой. То есть в ней говорилось, что такое-то и такое дело князем благословляется. Позже преподобный основал при кладбище монастырь.
Святой Даниил на деле показывал свою веру, как и требует от нас Христос. Можно сто раз про себя сказать: «Я, вот, мол, христианин, я молюсь Богу и в церковь хожу». А на деле быть хуже всякого безбожника: жадным, злым, жестоким, ленивым. И не жалеть людей. А посмотри, как Даниил любил их! Скажи, ты мог бы пролить слезы над неизвестным усопшим, а потом взять его себе на плечи - может быть в рваной и грязной одежде, может быть умершего от какой-нибудь опасной болезни, от которой легко заразиться? Вот то-то. Не мог бы. И очень немногие способны на такое. А Даниил - мог. На то он и был особый человек, избранник Божий.
То есть, святой.
ПЕСНЯ СТРАННИКА
Я странник - странный человек,
Иду-бреду в иные страны,
Сквозь дождь, сквозь дымку и туманы,
Среди косых дорожных вех.
Кем изгнан из дому родного?
Кому я неугоден там,
Зачем стремлюсь к чужим местам,
Из места, сердцу дорогого?
Шагаю я - поля окрест
И небо - крыша надо мною,
И вижу с кручи над рекою
На дальней колокольне крест.
Терплю жару, терплю и холод,
Нет, я бегу не от обид,
Но святость вдаль меня манит
И мучает духовный голод.
Душой лечу к святым местам,
К церквам и стенам монастырским,
И к кельям иноческим низким,
И к золотым колоколам.
Хочу припасть к святым мощам,
Хочу святыням поклониться,
Слезами сладкими излиться,
А может, жить остаться там,
Чтоб видеть каждый день с рассвета,
Монахов строгих череду,
И блеск икон. И вот иду,
Мечтая поглядеть на это.
Русская Православная Церковь
Николаевский Собор
Авторское право © 2012-2024.
Разработчик: Капитула Ян
